есть всегда. Но главное не в этом, – выделяя каждое слово, произнес Рон.
– И в чем же главное? – без особого энтузиазма спросила Ева.
– Видите ли, они все сделали когда-то ложный выбор. Они выбрали не тех. И мужчины и женщины. Особенно это касается мужчин. Они выбрали чужих женщин. А надо было искать своих. Чуть подождать.
– Ну, как вы, например? – бесцеремонно задала свой беспощадный вопрос Ева.
– Пусть даже как я, и все же найти свою. Ведь то, что произошло с моими друзьями, просто ужасно. Эта нелепая трансформация. Из достойных сильных парней получились слабаки и неудачники, растоптанные женщинами, с которыми они жили. Пройдя домашний террор, длящийся от года до пятнадцати лет совместной жизни, и приобретя привычку к подобному явлению, мужчины почти утратили свою суть. Пощадив слишком быстро появившихся детей и оставшись с чужими женщинами, они подверглись уничтожению. Ведь подсознательно женщины знали, что это не их мужчины, и безжалостно обходились с ними, мстили за свою же собственную слабость.
Рон воодушевлялся все больше и больше. Это была хорошо прочувствованная, довольно зрелая точка зрения.
– Но почему вас это так волнует? – задала вопрос Ева, когда Рон ненадолго замолчал. Тот ответил не сразу. Как бы собравшись с мыслями и приведя свои чувства в порядок, Рон проговорил более спокойно: «Они все мне не безразличны. Мы вместе росли и смеялись. Доверяли друг другу свои секреты и мечты. Мы были настоящими друзьями».
– Почему были? – Ева внимательно изучала выражение лица собеседника.
– Потому что «завнушенные» чужими установками, они предали свои собственные жизненные ценности.
– И кто же их «завнушал»? – спросила Ева цинично.
– Те, с кем десяток лет их связывал штамп в паспорте и уже ставший взрослым ребенок. Те, из под чьей власти пришло время вырваться. Пора начать новую жизнь. Это их единственный шанс, шанс вырваться из плена чужой женщины, чтобы найти свою. Ведь подсознательно каждый чувствует, что в это время настоящая, предназначенная небом женщина молится и ждет его.
– Вы идеалист, Рональд, – проговорила Ева. – Действительность сильно отличается от вашей идеи фикс о единственной. Тем более откуда вы знаете, что где-то есть та, кто молится и ждет вас?
– Я верю, – верю в то, что кому-то нужен, – искренне произнес Рон.
– А что ваши одноклассники, разве они совсем были не нужны тетенькам, с которыми жили?
– Вы меня невнимательно слушали, – огорченно произнес Рон.
– Если вы имеете в виду ваше замечание о том, что эти мужчины были нужны живущим с ними в одной семье женщинам только для того, чтобы выгребать из их карманов скудную зарплату и не работать самим, то я услышала это, даже если и слушала не совсем внимательно.
Рону стало немного стыдно. Но одновременно он был весьма польщен и удивлен
