человек заперся в служебном сортире и требует, чтобы ему сделали четыре витамина А. В ампулах разного срока годности и с разными серийными номерами. Немедленно, иначе он начнет убивать заложников – швабры, ведро…
…Все побежали соглашаться с требованиями террориста.
Опыты массовой диагностики
Батя рассказал о психиатре, с которым когда-то заседал в призывной комиссии. Хороший был доктор. Вопросов было два: кто такой Пушкин и что написал. После этого он всем подряд невозмутимо выводил: «олигофрения».
Опыты профессиональных наставлений
Тоже опыт личного лечения. Оперативного.
Я попросился в отдельную палату, и мое желание было исполнено за скромную мзду. Ухаживал за мной маленький телевизор, да голая лежанка на колесиках, на которую я косился подозрительно, опасаясь соседа. Удобства находились в сенях, а общий свет зажигался, как требовала старая школа, из коридора, причем не только в моей, но и в соседней палате.
Постучались три студенточки, третий курс, писать учебную историю болезни обо мне. Я растрогался. Когда-то и я так ходил! Продиктовал им все; показал, где у меня сердце.
Усердные девочки расспрашивали меня строго по схеме:
– Какие у вас условия жизни? На каком вы живете этаже? Какое питание?
– Девчата, – ответил я. – Я же вам сказал, что разведенный литератор, живу один. Тренируйте клиническое мышление! Ну какое питание?
Предоперационная подготовка
Пока население нашей страны радовалось началу космической эры, мимо меня провезли два бачка с надписями «Первое» и «Второе». Я погнался, но ведьма, правившая тележкой, отказалась меня питать по причине отсутствия меня в списке. Я воззвал к начальству, и меня приказали покормить. Но у меня не было миски. Я пригляделся и заподозрил, что все тут лежат со своими.
– Я вам дам тарелку, – проскрежетала ведьма из-за тележки. – Возьмите там внизу и сполосните.
Я посмотрел вниз: там, в нижнем ярусе тележки, и в самом деле стояли две тарелки, мелкая и глубокая, и в них плавало что-то желтое. Из чистого интереса я сполоснул, и мне налили того же цвета; я вылил это сразу же на обратном ходу, не меняя курса.
Тут пришла женщина-анестезиолог.
Миниатюрная, неторопливая, недосягаемая, в змеиных очках.
Она навела на меня ужас. Она иногда улыбалась, но – сочувственно.
Она зачем-то сообщила мне, что не собирается работать завтра на двух столах – «вам это не интересно, но все же». Еще она сказала, что мой доктор полчаса назад заболел гриппом и ушел домой.
Я вышел в коридор, увидел доктора и спросил, как он себя чувствует. Тот на бегу крикнул, что все у него хорошо.
К звездам, товарищи!
Нательная живопись
Операция будет завтра.
Незачем тянуть.
Какого хера я сам побрил себе ногу? Такого, что доктор велел, потому что придет и будет на ней рисовать. С меня сошло семь
