все в подробностях. Если честно, портрет мне не понравился, он какой-то странный.
– Да, я тоже заметила, – согласилась Алисия. – По-моему, художник сумел разглядеть в ее лице нечто недоступное простому глазу. Мы никогда не видели у миледи такого выражения, как на портрете, но я уверена, она может быть такой.
– Хватит разводить философию, Алисия, – взмолился Роберт.
– Но Роберт…
– Не надо, прошу. Картина – это картина, а миледи – это миледи. Я воспринимаю все именно так, терпеть не могу всю эту метафизику. Не выводи меня из себя!
Затем, позаимствовав на случай грозы зонтик, Роберт покинул Одли-Корт, уводя за собой безучастного друга. Когда они дошли до арки, единственная стрелка причудливых часов перескочила на девятку. Молодым людям пришлось отступить в сторону и пропустить экипаж. Из окошка выглядывало хорошенькое личико леди Одли. Несмотря на темноту, она разглядела две темные фигуры.
– Кто там? Садовник?
– Нет, моя дорогая тетушка, – ответил, смеясь, Роберт. – Это ваш преданный племянник.
Они с Джорджем остановились у арки, а пролетка подъехала к дверям, где господ встретили удивленные слуги.
– Я думаю, сегодня вечером грозы не будет, – заметил баронет, взглянув на небо. – Она разразится завтра.
Глава IX. После бури
Сэр Майкл ошибся в своем предсказании. Гроза не заставила себя ждать и с ужасающей яростью разразилась над деревней еще до полуночи.
Роберт принял громы и молнии с тем же спокойствием, что и другие жизненные невзгоды. Он лежал на диване в гостиной, читая челмсфордские новости пятидневной давности и попивая холодный пунш из огромного бокала. А вот на его друга гроза произвела совсем иное действие. Мистер Одли страшно удивился, заметив, что тот сидит у открытого окна белый как мел, вперив взгляд в черное небо, прочерченное вспышками молний.
– Эй, Джордж, – окликнул его Роберт, – ты что, боишься молнии?
– Нет, – отрывисто ответил тот.
– Послушай, дружище, многие, даже самые храбрые люди, боятся грозы. Здесь нечего стыдиться.
– Ничего я не боюсь.
– Видел бы ты себя, Джордж: бледный, изможденный, глаза ввалились, уставился в небо, как будто увидел там привидение. Говорю тебе, я знаю: ты боишься.
– А я тебе говорю, что нет.
– Джордж Талбойс, ты не только боишься молнии, но и злишься на себя за это, а на меня за то, что я заметил твой страх.
– Роберт Одли, если ты сейчас не заткнешься, я тебе врежу! – крикнул мистер Талбойс и вылетел из комнаты, с силой хлопнув дверью.
Как только Джордж вышел, черные чернильные тучи, сомкнувшиеся над задыхающейся землей, будто крыша из раскаленного железа, разразились бешеными потоками ливня, однако если молодой человек и боялся молнии, то дождя явно не испугался: он выскочил за дверь и около двадцати минут ходил по дороге под проливным
