плана, – продолжает Тайлер. – Все может идти идеально… а потом что-то происходит, и мы не в силах ничего изменить. Ты ничего не можешь изменить. Разве ты этого не понимаешь?
– Я понимаю, что ты уже поставил крест на маме и тебя, мать твою, здесь даже нет, чтобы знать, как у нее на самом деле дела.
– Испытывать злость – это нормально, – тихо говорит Тайлер. – Как и беспомощность.
– Не надо заниматься со мной этим священническим дерьмом, – шиплю я, расхаживая по залу и жалея, что его здесь нет, иначе заехал бы это умнику прямо в его гребаный рот. – Тайлер, ты не мой исповедник. Ты даже больше не священник.
– Может, и нет, – спокойно отвечает он, – но я все еще твой брат. И по-прежнему люблю тебя. И Бог все еще любит тебя.
– Тогда, мать твою, ему нужно стараться усерднее.
– Шон…
– Мне пора. Я обещал Эйдену, что позвоню.
Я вешаю трубку, прежде чем Тайлер успевает ответить. Знаю, это свинство, но он первый повел себя как мудак, приплетая сюда Бога. Бога, в которого я не верю, которого ненавижу, который дозволил одному из своих священнослужителей неоднократно причинять боль моей сестре, а потом вместо того, чтобы утешить, позволил ей затянуть петлю на ее девятнадцатилетней шее, чтобы избавиться от боли. Бога, который сейчас убивает мою мать самым медленным и бесчеловечным из возможных способов.
К черту Тайлера и к черту его Бога, я не нуждаюсь в них обоих, и мама тоже.
– Мистер Белл?
Я поднимаю глаза и вижу человека в одежде медперсонала, стоящего в дверях.
– Да? – хрипло отвечаю я.
– Ваша мама сейчас в послеоперационной палате, спит, но у нее все отлично. Не хотели бы вы подняться и посидеть с ней?
– Да, конечно. – И я отправляюсь к своей матери, оставляя все наставления Тайлера и свой гнев на Бога позади, зная, что они будут ждать меня, когда я вернусь.
III
Гарри Валдман – эгоистичный жадный ублюдок, который изменяет своей жене, плюет на своих детей и регулярно выманивает у людей их кровно заработанные деньги, но он довольно приличный начальник. Пока я приношу его фирме много денег, ему все равно, чем я занимаюсь и как часто бываю в офисе, что было чрезвычайно удобно в течение последних восьми месяцев после того, как маме поставили диагноз и я стал сыном, играющим главную роль в борьбе с раком. Я по-прежнему заключаю крупные сделки и привлекаю еще более крупных клиентов, даже если в настоящее время большую часть своей работы выполняю в разных процедурных кабинетах.
Поэтому я решаю, что не будет никаких проблем, если оставлю сообщение его секретарю о том, что сегодня меня не будет в офисе, но затем мне сразу же перезванивает его секретарь Трент.
– Доброе утро, мистер Белл. – Трент, кажется, немного нервничает. – Мистер Валдман говорит, что хочет видеть вас в своем кабинете как можно скорее. Случилось что-то серьезное, и это чрезвычайная ситуация.
Я бросаю взгляд на свою мать, окруженную трубками, проводами, медицинскими
