черные дни для империи настали. Так что следуй за мной. Тут на днях оказия была, и мне перепало пару кувшинов вина с южных виноградников. Я еще думал – надо бы повод хороший для распития столь чудесного напитка, и Единый услышал мои мысли, послал тебя! Так что не смей отказывать Ему!
Отец Ипат ткнул пальцем в верх, а затем поманил меня за собой. А, к чёрту! Лет десять не пил вино с южных земель. Так что не откажусь. Только…
– Тут такое дело, у меня только сорок минут свободных, больше не смогу задержаться.
Встреча со старым другом, с которым мы были знакомы ещё с имперского сиротского интерната, была как неожиданной, так и радостной. А хорошее вино только добавило в неё ярких красок.
Посидели, вспомнили детство и молодость. Как хулиганили, подшучивали над преподавателями и наставниками.
– А помнишь тот случай, когда пацан, что был на два года старше нас, банку краски в отхожую яму вылил! – улыбаясь, громким голосом спросил Ипат. – Ну, ему ещё завхоз наш приказал забор кованый покрасить, за провинность какую-то, а тот решил не выполнять наказание.
– Это когда престарелый ключник чуть на воздух не взлетел? – начал припоминать я.
– А, значит помнишь! – обрадовался настоятель. – Только не ключник, а сам завхоз. Он же трубку курить любил. И вот он значит уселся над ямой, раскурил трубку, чтобы совместить два, понимаешь, удовольствия. Ну и магический огонёк соскочил тогда с его пальца, и вниз упал. А там пары красочные.
– Да, рвануло тогда знатно, у нас даже занятия в тот день отменить хотели, из-за разбирательств. – рассмеялся я.
– Да что твои занятия, завхоз именно тогда заикаться начал. – расхохотался настоятель. – И трубку курить бросил! Да и ходить по нужде в общую отхожую яму тоже! Мы ж его так и звали потом – Нескромный.
Так, за разговорами мы и не заметили, как прошло свободное время. А потому, бросив взгляд на часы, висевшие на стене, я подскочил с табурета:
– Ипат, время! Опоздаю ведь!
– Ну вот, а ты переживал, что не успеешь! – Ипат хлопнул меня по спине, от чего я почувствовал, как там что-то лопнуло. Надеюсь, это не моя кожа, или какой-нибудь плохо заживший рубец, а что-то прилипло к дорожному плащу, только сегодня полученному вместе с новой формой.
Благодаря настоятелю, я смог получить лучшее место в почтовой карете – на заднем сидении, у окна. Можно будет и выспаться в пути, и отслеживать дорогу. Служба на границе не особо балует отдыхом, так почему бы не прокатиться с дополнительными удобствами.
– Ты так и не сказал, что неправильного с двадцатым километром. – напомнил я. Когда друг, провожая меня в министерство, узнал, куда мне выдали предписание, долго ругался. На мой вопрос – что не так? – он пообещал просветить, когда успокоится.
– В девятой башне-крепости на двадцатом километре уже четвертый командир за год меняется. Двух убили, один с ума сошёл. Последний едва ли три месяца прослужил. – шёпотом начал рассказывать
