Имя и отчество мы вам сохранили для удобства, 1864 года рождения, уроженец Екатеринодара. У вас ведь там брат, верно?
Я кивнул. В Краснодаре у меня действительно живёт брат.
– Вы осуждены за участие в пропагандистской работе среди рабочих Екатеринодара… В общем, там всё написано: следуете по проходному свидетельству за свой счёт к месту ссылки. Здесь прочитайте свою легенду, постарайтесь запомнить. – Матвей Миронович протянул мне несколько скреплённых скобкой листов. В правом углу стоял штампик «Сов. секретно». – Ну, на это мы вам ещё дадим время. Теперь возьмите вот это.
В руках у меня оказались несколько старинных зелёных «трёшек», розовых «червонцев» и одна почти новая 25-рублёвая купюра. Я из любопытства посмотрел четвертную на просвет. Неожиданно для меня на купюре чётко выступил водяной портрет Александра III.
– Думаю, вам хватит на время эксперимента, – сказал самодовольно Матвей Миронович. – Вот тут распишитесь… – Он открыл кожаную папку. – А теперь вам надо переодеться. Отсюда мы сразу отвезём вас в лабораторию профессора Семипядова.
– А я думал, отправлюсь в своём, – кисло улыбнулся я.
– Напрасно. В этом вам будет спокойней. Переодевайтесь, Антон Михайлович. Верхнюю одежду и чемодан я принесу позже…
Когда эфэсбэшник вышел, я посидел ещё немного, почитал «легенду». От того, что мне предстоит играть роль революционера, мне стало совсем грустно.
Только сейчас я заметил на стене фотографический портрет Феликса Дзержинского в фуражке со звездой.
Вытряхнув содержимое мешка на кушетку, я стал перебирать вещи. Это были совсем новые брюки из толстого сукна, две добротных рубахи, нелепого покроя не то костюм, не то сюртук, крепкие ботинки, пара носков, одни вязаные, нижняя рубаха и кальсоны с завязками, какие я носил когда-то в армии. В отдельной коробке я нашёл старинные карманные часы, ручку с пером, пузырёк чернил, ножницы (старинные, видимо, из музея). В общем, собрали меня органы госбезопасности «в командировку» не хуже, чем я сам привык собираться. Были здесь и сухари, сахар, сухофрукты, рис и шесть консервных банок с мясом.
Я обречённо разделся, сняв с себя всё, кроме термобелья и трусов. Кальсоны и нижнюю рубаху сунул обратно в мешок, сверху забросал своими вещами. Казённая одежда пришлась впору. Свою сумку я даже не распаковывал, госбезопасники предусмотрели всё – не забыли положить для меня миску, кружку, ложку, мыло, полотенце и зубной порошок. Я хотел поменять порошок на зубную пасту «Splat», которую взял с собой, да потом махнул рукой – обойдусь. И всё же я решил оставить себе сотовый телефон, который в принципе был мне абсолютно не нужен, и я, стараясь быть не замеченным возможной камерой видеонаблюдения, переложил телефон во внутренний карман сюртука.
Переодевшись, снова сел читать «мою» биографию, сочинённую современными чекистами.
Через полчаса вошёл всё тот же Матвей Миронович с потёртым чемоданом и зимними вещами под мышкой.
– Ну,
