а не вылетел, большой попугай. Весьма непрезентабельного вида: серый, словно заяц летом, и какой-то взъерошенный.
– Это Арчи, – пояснила Гема, – он удивительный имитатор и страшно умный. Иногда мне кажется, что он на самом деле не птица, а заколдованный ребенок, даже подросток.
Словно услыхав эти слова, Арчи разинул клюв и издал мяуканье, до отвращения натуральное, потом свесил голову набок и спросил:
– Ты кто?
От неожиданности я ответила:
– Лампа.
Арчи свистнул и ушел.
– Ужасно, правда? – повторила Гема, а потом поинтересовалась: – А откуда вы узнали про смерть Эдика?
Я вздохнула и предложила:
– Может, сядем где-нибудь?
– Да, конечно, – засуетилась она. – Простите, у меня сегодня мозги не работают. Проходите сюда.
Мы вошли в огромную кухню-столовую, хозяйка села на диван, потом вскочила, налила мне чай… Ее движения были суетливы, а руки плохо слушались. Сначала Гема уронила ложку, потом просыпала сахар, неловко оторвала ниточку от пакетика. Но внешне она держалась молодцом, не плакала, хотя иногда ее голос предательски срывался.
Я потыкала в пакетик «Липтона» ложечкой и рассказала о посещении «Макдоналдса».
– Как вы думаете, – прошептала вдова, – он не мучился, не страдал?
Я вспомнила выпученные глаза трупа, искаженное гримасой лицо и быстро ответила:
– Нет, нет, умер тихо, с улыбкой на устах.
– Хоть это хорошо, – пробормотала Гема. – Эдик очень боялся боли.
Мы помолчали пару минут, потом Гема, аккуратно положив на мою руку невесомую, словно сухой октябрьский лист, ладошку, улыбнулась:
– Очень рада, что именно вы оказались с ним в последние минуты. У вас ведь был роман?
Я натянуто засмеялась:
– Ну, это громко сказано. Просто много лет назад, еще учась в консерватории, пару раз мы сходили вместе в кино. Но любовь не сложилась, а потом Эдик женился на Ниночке Арбени.
– Бедная Ниночка, – вздохнула Гема, – вы знаете, что с ней случилось?
– Нет. Встречала одно время фамилию на афишах, но в те годы, когда я концертировала, мы не сталкивались. Понимаете, я всегда была не слишком популярна, а если говорить правду, мной просто разбавляли сборный концерт. Помните, как раньше делали? Сначала чтец с поэмой о Ленине, потом балетная пара из театра, следом кто-то исполняющий классическую музыку, а уж потом эстрадный певец, дрессированные собачки, акробаты и юморист-сатирик… А Ниночка давала сольные концерты в лучших залах, два отделения… Она была элита, а я рабочая лошадка вроде тех, что вращали колесо у колодца…
Гема робко улыбнулась, потом опять помрачнела:
– Ниночка умерла.
– Да ну, – ахнула я. – Когда?
– Девять лет назад, собственно говоря, именно из-за ее кончины я и вышла замуж за Эдика. Мы были лучшие подруги, понимаете?
– Честно сказать, не очень, – промямлила
