профилактическими беседами. До поры до времени.
Заметив скорость курсирования сашиной ложки, Сульгюн обронила:
– Почему бы не попробовать каждую привычку превращать в удовольствие?
Ложка замерла, не долетев до цели. Повисела в воздухе и уже спокойнее направилась дальше.
«Да что же такого чарующего в ее голосе?» – вновь не удержалась от вопроса Лиза, исподтишка разглядывая щуплую фигурку подруги. На джинсах появился ремень, который, правда, застегивался в самодельную дыру на десяток сантиметров отстающую от фабричных сестричек. Но скулы девушки стали не такими острыми, как пару недель назад, личико округлилось, косточка между запястьем и кистью перестала быть похожа на одинокий риф посреди моря, в шоколаде взгляда появились апельсиновые нотки доверия.
– Ты такая хорошенькая, Сули, – озвученное восхищение лепестком розы приземлилось на щеки подруги.
– Спасибо, Лиза. И турецкой пище спасибо, способствует активному превращению в шарик.
– Пора тебя с кебабом или донером24 знакомить.
– Кто это?
– Местная вкуснятина.
В глазах Сульгюн промелькнул невысказанный вопрос. Ее вырвавшаяся из плена обстоятельств душа жаждала праздника, но рассудок, придавив волосатым брюшком кошелек, одной рукой неизменно показывал кукиш, а другой помахивал зажатой между пальцами фотографией четверых малышей. Несколько курушей25 на интернет кафе для общения с ними – таков потолок его щедрости.
– Давай вместо ужина здесь сходим после работы в кафе, куда так настойчиво зовет Нилюфер? – решилась она. – Иначе эта бесстыдница снова нацелится на наш мозг. Выклюет его и проглотит, не разжевав.
У привыкшей к собственной, а значит, и общечеловеческой непредсказуемости Лизы не возникло и тени удивления предложению. Против настырности Нилюфер ни одна броня экономии не устоит.
– Пойдем, обязательно, – прошамкала она набитым ртом, собирая куском хлеба с подноса соус от курицы. – Но этот план здешнему «витаминному» ужину не помеха, после него еще пять раз успеем проголодаться.
– Зачем портить фигуру, Лиз? Давай попросим туристов принести фруктов с их царского ужина, заморим червячка, а уж в кафе наедимся до отвала.
Лиза пожала плечами, снова не обратив внимания на странную, несвойственную Сульгюн настойчивость. Зачем обсуждать сейчас то, что произойдет через пять часов? Наступит время ужина, тогда и решит, что делать. Может, слезные сказки Саши о тяжелой доле казахов в Турции подвигнут какую-нибудь сердобольную бабушку-туристку на запрещенные действия, она стащит для него поднос с пахлавой из ресторана, и вопрос ужина отпадет сам собой.
Они работали с людьми, что значило: на вооружении – только превосходное настроение. А с голодухи обычно уравновешенная Лиза кидалась на каждого встречного в подсознательной надежде отщипнуть от него
Турецкое блюдо. Мясо на вертикальной шпажке обжаривается со всех сторон, нарезается на тоненькие лоскутки. Подается с овощами в лаваше или хлебе.
Мелкая разменная монета, 1/100 турецкой лиры.
