кого можно игнорировать без их на то разрешения, поэтому она все бесклиентные минуты проводила в текстильном, прямотой и естественностью высказываний доводя Сашу до нервного тика. Крепкая дружба и яркая любовь зачастую рождаются от скуки. Кажется, коротаешь время в болтовне, но незаметно для себя открываешь в гравии бриллиант и сам становишься им же.
– Неужели гарсон7 объявился?
– Здрасьте, баба Настя! Во-первых, не пропадал он, а был занят на работе, как я тебе и объясняла. Туристы же в его кафе реками текут, как на концерт мировой звезды. Во-вторых, гарсоны – не мой уровень, сколько раз повторять, косматая? Мой любимый – совладелец кафе. Напряги остатки мозгов и ради Аллаха запомни это.
– Все они на курорте… совладельцы, – пробормотала Лиза. – А ты, если долго не видишься со своим гарсоном, становишься капризной тучкой. Красивое явление природы, но близко подходить опасно. Шибанет молнией так, что имя мамы забудешь. А сейчас сияешь словно нагеленные волосы турка под солнцем. Признавайся, снова звонила ему?
Из взгляда Нилюфер выпрыгнули шаловливые зайчики поглядеть на любопытную подругу хозяйки.
– Завари чай, косматая, а я пока витрины выставлю к магазину. Туристишки ни пить, ни есть не могут, если в коридоре Бутикового рая нет стоек с брелками и магнитами, так думает Ахмет. Не повезло нам с тобой с патронами. Моего того и гляди Кондратий хватит из-за какой-нибудь мелочи, твой вообще как будто из дурдома сбежал.
Лиза хмыкнула. Работать с неунывающим Сашей ей нравилось. Порой весь Бутиковый рай сбегался послушать их болтовню или поглядеть на их причуды, поднимавшие настроение. Первое правило торговли: «на губах улыбка – в кошельке денежка». Туристам приятнее покупать у веселых продавцов. В текстильном веселья, чудачеств и сладостей, принесенных Саше гостями отеля из ресторана, было хоть отбавляй.
Получив долгожданный чай и цапнув квадратик дынного локума с фисташками, Нилюфер довольно засопела.
– Отвечаю на твой вопрос, косматая. Перед открытием магазина я заскочила на базар, хотела купить свежих фруктов для своей красоты. Прохожу по базарной вони мимо лотка с рыбой, смотрю, продавец леща потрошит. Кровавые кишки во все стороны разлетаются, рыбья голова на асфальте жужжащими мухами облеплена. Отгадай, косматая, для кого потрошили несчастного леща? Для моего любимого!
Лиза вздрогнула. Замершая было недолюбовная история вспыхнула с новой силой, грозя сжечь дотла девичье спокойствие. Крах иллюзий пережить сложно. Пожалуй, пора собирать у туристов валерьянку.
– Заметил меня, аж в лице изменился от радости. При всех обнять, конечно, не посмел, воспитанный же мужчина, но тут же пригласил меня на завтрак. Говорила я тебе, рыжая, он от меня без ума, просто занят на работе. Ты можешь не верить в любовь турков и коротать дни в одиночестве, а я – другая. И в жизни у меня все будет по-другому, ясно тебе? Мой ненаглядный крепко сидит на крючке. Уж я-то знаю, как надо обращаться с мужчинами. Глянь, на мне
Официант (тур.).
