по Утесу ездит Мустанг цвета спелого апельсина? Такое я точно не пропущу.
Друг как-то странно замялся, сильнее сжал руль и прокашлялся.
– Этот парень из Бристоля. Так что вряд ли попадется тебе на глаза.
Такая перемена в Алексе стала для меня новостью. Что это было? Он что, только что… соврал мне?
Но как следует поразмыслить над этим у меня не получилось. Мы въехали в вышеупомянутый город и через четверть часа припарковались у полицейского участка. Мне снова стало холодно. Даже тепло летнего солнца не могло согреть плечи, они подрагивали, а кожа покрылась мурашками. Захотелось развернуться и бежать подальше отсюда, потому что я понимала – если все пойдет плохо, я просто не выдержу.
– Я рядом, – напомнили мне, а прикосновение теплых пальцев к предплечью подарило легкую волну спокойствия.
В участке нас встретил хмурый следователь, судя по голосу, тот, с кем я разговаривала по телефону.
– Я пытался дозвониться вашей матери, – начал было мужчина, ведя нас по коридору.
– Да, она… Не реагирует ни на что. Уходит в себя. Врачи говорят, что это пройдет, но пока улучшений нет. Смерть отца и пропажа сына ее подкосили.
Мне было просто говорить об этом чужому, по сути, человеку. Я уже смирилась, что мама тенью двигалась по дому, иногда по несколько дней не обращая на меня внимания. Или подолгу сидела в спальне, выходя только за едой. Она не справилась. И я делала все, чтобы справляться за нас двоих.
Как ни странно, но воспоминания о маме придали мне сил. Шаг стал ровнее, я ослабила хватку на ладони Алекса, а тяжелые оковы на сердце слегка разжались.
Но ровно до того момента, как я увидела белые двустворчатые двери и недвусмысленную табличку на одной из них.
“Морг”.
Мужчина жестом пригласил нас внутрь.
– Входите.
Свет. Хлорка. Тишина.
Если бы меня спросили, как в трех словах описать морг, я бы выбрала именно их. После коридора с темно-серыми стенами мои глаза несколько секунд привыкали к новому освещению. Оно отражалось от зеркального покрытия холодильников, больно раздражая сетчатку. Хотелось зажмуриться, а в нос ударил едкий химический запах. Впрочем, это и хорошо. Даже не представляю, что со мной случилось бы, если бы в морге пахло тем, чего здесь было в избытке – смертью.
– Сюда, пожалуйста. Его нашли вчера в десяти километрах от Утёса. Охотничья собака учуяла запах и привела к телу своего хозяина, – стоило оперативнику сказать “тело”, как меня тут же передернуло. Мы с Алексом замерли напротив холодильников, боясь даже шевелиться. – Множественные рваные раны в области горла и рук. Скорее всего, бедняга старался оградиться от напавшего хищника, но не смог. К сожалению.
Он говорил это так спокойно, будто речь шла о футбольном матче или стрижке газона, в то время как у меня внутри всё съежилось от страшного предчувствия.
– Как долго он… пробыл там? – спросил Алекс, сжимая мои плечи.
Я же следила взглядом
