надо думать!
Валентина выбросила пустые плошки в мусор, получила в автомате стакан апельсинового сока и задумчиво сказала:
– На такой диете я быстро растолстею. А если я растолстею, то не выйду замуж. Это недопустимо.
Я рассмеялся. Она оглянулась, будто удивившись, откуда я взялся? Я понял, эта фраза ее демотива́тор. Она произносит ее всегда после еды.
Обед закончился, и мы опять помчались от вызова к вызову, от вызова в больницу и из больницы опять на вызов. Копилась усталость. Артемида уже тихо дремала в салоном кресле, а я заставлял себя смотреть по сторонам в кабине, но не оглядываться. Сейчас бы кофе! Крепкого эспрессо. Двойного из хорошей кофемашины, да пятерной прожарки!. Густого и крепкого до ломоты в горле и стакан с ледяной родниковой водой, как подают в сети«Венских» кофейней. Я так сильно представил этот кофе, что на самом деле ощутил аромат и горечь напитка во рту.
Нам дали еще один дальний вызов в Новую Москву, под Троицк в помощь соседям. Диспетчер пообещала отпустить после него на подстанцию. Нужно пополнить МК лекарствами, тот уже зажег оранжевые огоньки и сам отправил рапорт о необходимости пополнения. Да и помыться опятьже не мешает, я под комбезом весь липкий. Даже представить боюсь каково Артемиде.
На вызове все оказалось мирно и спокойно. Дядечка со стенокардией напряжения, жена, дети… Вызов сюда уже не первый, в базе есть… работали быстро, Валентина общалась с ДК, я заполнял карточку. Потом уколы, потом ждем… контрольные вопросы. ДК зажег на экране зеленую галочку – «Вызов обслужен?». Валентина перебирала список лекарств в таблице на экране МК.
Я отклонил запрос ДК и спросил:
–– В больницу поедете?
–– Да не хотелось бы…
–– Вы понимаете, что следующий приступ может оказаться последним?
Молчание, потом сдавлено:
–– Ну, хорошо, я согласен.
Затем от больного требование родственникам принести то или это, сигареты, телефон…
–– Успокойтесь, вам в первые двое суток ничего этого не понадобится. Сейчас вам сделают коронарографию, возможно сразу поставят стенты в артерии сердца, и только через сутки переведут в отделение, – как «отче наш» чеканит Артемида. Ее слушают, приоткрыв рты. Я ждал самый идиотский в мире вопрос:
–– А стентирование – это не опасно?
К счастью не задали.
Мы ставим катетер в вену, капельницу, добавляем некоторые лекарства, защищающие от срыва ритма сердца и просим родственников помочь с переноской больного до машины. Уговаривать не пришлось. Наоборот, пришлось потребовать от больного не вскакивать в желании дойти самому.
Артемида в машине взялась расспрашивать про ампулы без названий и доз, но со штрихкодами. Я ей объяснил, почему они такие.
Лекарства «03» это особые лекарства. Когда еще в начале 2000-х в аптеки
