скорость венедских кораблей больше, а в морском сражении, особенно в самом его начале, это имеет огромное значение, ибо сказывается на силе удара и манёвренности судна.
Прикрыв глаза, я попробовал прощупать наших противников и вытянул вперёд раскрытую ладонь, которую тут же отдёрнул, слишком много злости и ненависти катилось нам навстречу. Сплошной чёрный вал из негатива и злобы. Ничего другого не почувствовал. Да и ладно, не очень-то и хотелось.
Обернувшись, я посмотрел на варягов из экипажа «Яровита». Воины сосредоточены, занимаются чем и положено. Помимо паруса мы использовали ещё вёсла, но сейчас ход немного сбавили. Половина бойцов гребёт, а другая готовится к бою, надевает броню и заряжает арбалеты, всю сотню, какая у нас есть. Потом мореходы поменяются, а немного позже, когда мы сблизимся с данами на расстояние дальнего выстрела, будет спущен парус и начнётся кровавая работа.
Минуты текут очень медленно. Дистанция между двумя флотами сокращается и, обгоняя нас, на остриё удара выдвигаются большие корабли, которые первыми вступят в бой. Мы же будем с левого фланга. Драка начнётся, корабли сцепятся, завяжется хаотичный бой, которым никто не сможет управлять, и после этого появится наш резерв, прусские и шведские союзники, которые ударят по данам с правого фланга. Да, именно так всё и будет, и за счёт этого мы победим.
Снова я смотрю на вражеские корабли. Ранко Самород, капитан «Яровита», уже в броне и отдаёт команды. С шумом падает парус. Пару раз он громко хлопает, его придавливают к палубе, затем быстро скатывают и убирают в специальный рундук. Дистанция между нами и данами уже меньше трёхсот метров. Рядом останавливается Самород. Его шлем с лицевой маской смотрит на меня, но он молчит. А чего говорить? Всё давным-давно оговорено, и не по одному разу. Мы рассмотрели множество сценариев предстоящего боя и провели тренировки. Команда у нас отличная. К битве всё готово, выходит, балакать не о чем. В душе Саморода чувствуется лёгкий мандраж, однако страха нет. Среди варягов то же самое, волнение и ожидание схватки, у кого-то больше, у кого-то меньше. Никто не кричит и пока ещё не стонет, а потому в ушах лишь бряцание металла, плеск волн и крики чаек в синеве небес.
Противник всё ближе. Расстояние до передового вражеского корабля сокращается до сотни метров, а затем до пятидесяти. Центры двух флотов, примерно в километре от нас, уже столкнулись, и там идёт битва, а перед нами шнеккер, который заметно меньше «Яровита». Уже видны стоящие у носовой фигуры, оскалившейся хищной птицы, вражеские воины, которые одеты убого, в древние доспехи и кожу, а оружие у них – сплошь топоры и секиры, да и сам кораблик неухоженный.
– Добро, – кивая в сторону данов, обращаюсь я к Самороду. – Первый вражина слабенький.
– Не скажи, Вадим, – парирует Ранко. – Это нищие викинги, которые мечтают о добыче. Значит, драться они станут как берсерки, а взять с них нечего. Лучше нам с ними не сцепляться, а оставить
