видишь. Даже в песнях тебе поют, что всё ещё будет. Ты главное – не расстраивайся, Серёжа.
Чем чаще Вера мне это говорит, тем больше я вновь погружаюсь в аварию. Невольно вспоминаю каждое действие.
– Дорогая, давай про что-нибудь другое.
– Хорошо. Приятного аппетита, – сказала Вера, и поставила передо мной тарелку борща.
– Спасибо.
Не успел я взять любимую мной деревянную ложку, как в дверь постучались.
– Пойду, открою.
– Нет, – остановил я жену. – У тебя макароны разварятся сейчас.
Встав со стула, я направился к входной двери. Открыв её, на пороге обнаружил престарелую соседку бабушку Антонину, которая вернулась с прогулки. Живёт она одна. Мужа похоронили пару месяцев назад.
– Серёжка, помоги дверь открыть. Руки болят, не могу ключ провернуть, – сказала баба Тоня.
– Конечно, бабуль.
Соседка отдала мне ключ дрожащими морщинистыми руками. От одного прикосновения чувствуется в ней то самое родительское тепло. Вспомнил, что давно не разговаривали с бабушкой Надей.
Почти две недели назад она звонила нам, но я был на работе. Вера с ней долго говорила, и она очень скучала по нам. Видимо, что-то чувствовала.
Открыв квартиру бабушке Антонине, я пропустил её вперёд и отдал ей ключ. В коридоре соседки очень вкусно пахло. С кухни тянулся аромат недавно приготовленных пирожков. Отпустить без выпечки меня баба Тоня не смогла.
– Спасибо! Здоровья тебе, Серёжка. Работа у тебя ой непростая. Всё получается?
Не в тот день задала вопрос баба Тоня. Но мыслей огрызаться не было.
– Да. Работаем на благо Родины.
– Вот так и продолжай. И Верочке спасибо. Она мне тут…
Ну как можно не уделить старикам внимание! Минут десять я простоял в коридоре, чтобы соседка выговорилась. Спасло меня то, что из другой квартиры вышла ещё одна пенсионерка. «Пост сдал. Пост принял».
– Ты с добычей, – улыбнулась Вера, когда я поставил на стол большую тарелку пирожков.
– Как тут отказаться от вкуснятины.
Борщ, наверняка, остыл. Пока даже не было возможности оценить, поскольку зазвонил телефон.
– Сиди. Я отвечу, – поспешила успокоить меня Вера.
Смотрю на вкуснейший борщ и понимаю, что голоден ужасно. Рядом макароны с куриной котлетой. Обед – загляденье.
– Он занят! Да я вам… Ну, как…Ой, ладно! – воскликнула Вера и из коридора послышался глухой звук, приземлившейся на трюмо телефонной трубки.
Жена вошла на кухню с кислым лицом.
– Понял. Иду.
– Я ему говорила, Серёжа, но это же дядя Андрей!
– Кто же ещё может быть таким настойчивым! – сказал я, подойдя к телефону.
Я взял трубку и меня тут же оглушил громкий генеральский голос Хрекова.
– Привет, Родин! Долго идёшь. На вызов генерала бегом бегут! – разрывал он динамик телефона.
