можно влиять. Поэтому одни ИИ лучше подходят для сочинения песен, другие для архитектурного дизайна. В общем, совсем как мы. Чем больше они похожи на нас, тем меньше от них пользы, потому что людей и так слишком много. Кто-то из философов нового времени шутил, что скоро нам понадобятся «центры передержки» для безработных ИИ. Кажется, потом выяснилось, что и сам этот философ искусственный, что не отменяет его правоты в целом.
– Пойду обследовать технический трюм, – сказал я зачем-то.
В общем-то мог бы и промолчать, потому что ни разрешения, ни одобрения мне не требуется. Будь Катерина хоть галлюцинацией, хоть приблудным ИИ, я совершенно не обязан ставить её в известность о своих планах. Но коммуникативные шаблоны работают – даже разговаривая с котом, мы рефлекторно последовательны. Хотя коту плевать. ИИ, наверное, тоже.
«Как у нашего кота
в голове одна мечта.
Он мечтает лишь о том,
чтоб не быть моим котом…» – спелось в моей голове само собой на мотив колыбельной.
Когнитивные расстройства – они такие.
***
В трюме места либо мало, либо много – как посмотреть. Если пройтись по коридорам – мало. Если заглядывать во все технические люки, кабельные колодцы, магистральные тоннели и распределительные шкафы – очертенеешь.
Обычно в полёте туда никто не лезет, потому что незачем. Корабли, слава утилитаристам, имеют консервативную, но зато и надёжную конструкцию. Утилитаристы провозгласили «прогресс ради прогресса» худшим из грехов, поэтому множество технических решений, ведущих только к повышению комфорта пользователя и ни к чему больше, до космоса не добрались. При прочих равных, космик лучше дёрнет рычаг, нажмёт кнопку и покрутит вентиль, чем использует цифровое решение. Вентиль-то точно не заглючит. Разумеется, популярные среди «балласта» анекдоты о космиках полны преувеличений. Тут нет «кочегара, который кидает в реактор кривые стержни, когда надо повернуть». На кораблях мало что управляется совсем уж вручную, но все дистанционные и автоматические решения проверены временем, имеют многолетнюю гарантию и, да, – ручное дублирование. Ремонт в рейсе – редкий форсмажор, в норме корабли обслуживают на базах. Следствие – технические помещения не особо приспособлены для доступа изнутри корабля.
А ещё там пыльно.
Казалось бы, откуда пыль на космическом корабле? Он же герметичный! Однако поди ж ты – берётся откуда-то. За мной увязался робот-уборщик, наверное, решил воспользоваться редкой оказией – открытыми люками в технические помещения. Железяка ловко переваливает через комингсы и устремляется на борьбу с пылью, не жалея ни щёток, ни меня, расчихавшегося от этой уборки. Впрочем, я быстро оставил робота позади, потому что мне пришла в голову неожиданная мысль. В то, что тут где-то прячется (или был кем-то спрятан) пропавший экипаж, я, если честно, уже не очень верю. Все места, где я бы сам спрятался (или заныкал труп), осмотрены в первые полчаса. Остальные слишком неудобны
