завод был градообразующим предприятием.
Поселили меня в многоэтажном общежитии завода в комнате на троих человек, с общей кухней и общими душевыми. Вид у общаги внутри был еще тот: все обшарпано, на стенах грибок от сырости и плохой вентиляции. Но деваться, как говориться, некуда. Надо было привыкать к этой, «рабочей» обстановке. Я и начала это делать.
Настроение было не самое радужное. Так себе. Девушки, что жили со мной, были разные. Одна совсем молодая, Татьяна: семнадцать лет, из многодетной семьи, училась в техникуме. Ей выделили самое теплое место в комнате: у батареи. Вторая, Ольга, из Белоруссии, из Гомеля, экономист по образованию. Внешне она очень была похожа на Вертинскую. В Москве нас несколько раз останавливали и спрашивали:
– Скажите, вы Вертинская?
Вопрос нам казался довольно странным, но вскоре мы к нему привыкли. Отвечали бодро:
– Да, мы Вертинские!
При этом громко смеялись…
Жили в комнате дружно, не ссорились. Вскоре у Ольги появился парень Миша. Они стали встречаться. Через год поженились. В браке у них родилось два сына, но через десять лет они развелись. Причину знают только они сами. О Татьяне, кем она стала и как сложилась ее судьба, ничего не знаю.
Ольга Кейш
Еще в студенческие годы, где-то за год до окончания института, в нашем же студенческом общежитии, я познакомилась с Ольгой Кейш. Она была землячкой одной из наших студенток из Челябинска. К тому времени девушка окончила спортивный институт и «бегала» за какой-то завод, за что получала ставку слесаря какого-то разряда. Ростом она была метр семьдесят, имела светлые волосы, зеленые глаза, полные губы, была стройной, подвижной девушкой.
Уже, будучи дипломированной бегуньей, Ольга обладала выдающимися математическими способностями. Наверное, это наследственное, так как мама Ольги была учителем математики в школе и очень хотела, чтобы дочь закончила физмат, развивая именно эти способности. Но Ольга в конце школы проявила успехи в спорте, в легкой атлетике, и поступила в институт физкультуры. Обладала сильным характером, могла совершать неординарные поступки.
Когда наш студенческий корпус стали переселять в аспирантский, чтобы освободить места для шоферов, обслуживающих Олимпиаду-80, и Ольге стало негде жить. Мне, как выпускнице, выделили в новом корпусе место, и я переносила уже потихоньку туда свои вещи. Ольгины землячки к тому времени уже разъехались по домам, сдав свои вещи в камеру хранения.
Как-то я шла по коридору общаги и, подходя к своей пятьсот седьмой комнате, увидела в конце коридора Ольгу, стоявшую у окна.
Несмотря на то, что она была спортсменкой, девушка покуривала, отдавая дань моде. Обменявшись приветствиями, она прямо спросила:
– Скажи, а когда ты переезжаешь в аспирантский корпус? Понимаешь, девчонки разъехались и мне негде жить. Возьмёшь меня к себе?
Мы были мало знакомы
