между богатыми и бедными, эксплуататорами и эксплуатируемыми, угнетателями и угнетаемыми, а на текущем историческом этапе – между буржуазией и пролетариатом. Буржуазия владеет частной собственностью на средства производства (то есть фабриками и заводами), а у рабочих ее нет. У буржуазии есть капитал и богатство, у рабочих – нет. У буржуазии есть власть, у рабочих – нет, и во всем этом состоит главный конфликт, величайшая проблема социального бытия. На самом деле, здесь Маркс совсем не был новатором – классовую теорию он позаимствовал у французского историка Огюстена Тьерри (1795—1856). Именно Тьерри ввел само понятие классовой (сословной) борьбы и описал ее на примере противостояния между третьим сословием (состоящим из буржуазии, пролетариата и крестьянства) и аристократами и духовенством во Франции, а также на других исторических примерах.
Между тем, критикуя марксизм, я вовсе не хочу сказать, что деление на классы бессмысленно или не играет никакой роли, и что глубоких экзистенциальных противоречий между бедными и богатыми не существует. Проблема здесь не в этом, а в том, что Маркс, констатируя существование такой проблемы, предлагает решение, которое хуже любого яда. Но об этом позже.
Другой важнейший марксистский концепт – так называемое «материалистическое понимание истории» – основывается на гегелевской диалектике. Диалектика – это такая якобы «наука о всеобщих законах природы, бытия и мышления», которая рассказывает нам о том, что вода в чайнике кипит в силу «работы» принципа перехода количественных изменений в качественные. Если бы не советская система образования, о ее трех законах все давно забыли, и их место осталось только на страницах учебников истории философии. К реальной науке они, конечно, никакого отношения не имеют.
Марксизм описывает ход истории как смену общественно-экономических формаций, связанных с определенным способом производства. По Марксу, существуют три формации, последовательно сменяющие друг друга в соответствии с законами диалектики (законом отрицания отрицания и другими): докапиталистическая, капиталистическая и коммунистическая. Диалектическая логика Гегеля, примененная к историческому процессу, должна была придавать наукообразность марксистскому обоснованию неизбежности прихода коммунизма на смену капитализму. Но в силу несостоятельности диалектики4 обоснование это не стоит выеденного яйца. Я, будучи специалистом по физике и математике, читал «Диалектику природы» Энгельса, и приведенные там диалектические описания естественнонаучных концепций у меня ничего, кроме смеха, не вызывают. Тот факт, что диалектика – это не наука, даже не нуждается в доказательствах, потому что в реальных научных институтах она никак не представлена. Диалектика всегда была и остается инструментом для витания в чисто философских эмпиреях. Считается она научной разве что в Фонде рабочей академии, где советский динозавр Михаил Васильевич Попов будет
См.:
