преследователя, мне удалось пошевелиться. С огромным трудом. Как будто тело отяжелело в несколько раз. Но я всё равно повернулась.
Чтобы упереться в широкую грудь Кая Райдоса.
– Я же велел тебе не смотреть, Вита, – зло сощурился Райдос, – и что мне теперь с тобой сделать?!
– Я ничего и не видела… – только пролепетала я, всерьёз тревожась, что слух и зрение играют со мной злую шутку. И уж не поехала ли у меня крыша из-за пережитого за последние полгода?..
Но тут из-за плеча Райдоса я всё-таки увидела…
Немного.
Но этого хватило.
Я закричала.
Но сильная горячая рука Кая Райдоса зажала мне рот через мгновенье. Другая – обхватила за талию, не давая отстраниться.
– Я. Не люблю. Неподчинение. Вита… – в бархатистом голосе зазвучал металл.
***
Вокруг – никого. Мы на пустынном городском кладбище. Холодный осенний вечер. Свет единственного кривого фонаря в отдалении.
Я уже перестала выть в руку Кая Райдоса, только бессильно постанывала. Но истерика не отпускала. Слёзы текли. Мужчина сжимал меня в своих руках как в тисках.
На миг мне подумалось, что может этот Райдос – сделает со мной что-то худшее, чем собирались сделать те трое?..
Я уставилась в чёрные глаза Кая Райдоса и больше не смогла отвести взгляд. Как будто он удерживал зрительный контакт силой.
Эти глаза-колодцы куда-то меня тянули. Мой крик, едва зародившись в груди, сходил на нет – как высушенный.
Наконец, Кай Райдос отнял руку от моих губ, как мне показалось нехотя…
– Красиво стонешь, – вдруг бросил он, – слушал бы и слушал…
Три растерзанных трупа. Ночь. Кладбище. Рука, властно зажимающая мой рот…
«Красиво стонешь»?
Что?! Серьёзно?
– Да как вы смеете… – лепечу я, но ужас вновь парализует. Не надо, Вита, не надо ему ничего говорить! Он же псих! Маньяк… тихонько сбеги, и всё…
Может он собрался тебя тут в жертву принести каким-нибудь чёрным богам. Ночью на кладбище. Нравится ему, как девушки стонут. Извращенец!
– Вита… – криво ухмыляется Райдос, отшатываясь назад, давая мне немного воздуха, – у тебя буйная фантазия. Это интересно. Я запомню.
Я тут же чувствую, как густо краснею.
– Что до растерзанных трупов… нет тут ничего такого. Показалось тебе.
Оглядываю участок. Могилы. Кресты. Фонарь. Никаких оторванных ног и перекошенных восковых лиц… Только тёмные глаза Райдоса, очень убедительные слова.
А почему я тогда кричала? Зачем он зажал мне рот? Это точно было. Мне не показалось. А потом…
«Красиво стонешь».
– Любопытно, Вита. Значит, тебя зацепил мой комплимент. Ты заинтересовалась. Учту на будущее. – холеное надменное лицо снова приблизилось, – ты вполне симпатичная. И невинна к тому же. Так что можем обсудить.
Что-что?!
– Да
