более или менее свободных от лесного массива, и притом поздней зимой, когда глубокая снежная пелена еще покрывала весь участок. Пробиться к дачам приехавшим было тогда весьма трудно. Мы с отцом подошли к участку ранней весной: сруб уже стоял под крышей. В результате к лету отец подготовил для приемной комиссии список недоделок, однако исправить что-либо было уже невозможно. Завезенный стройматериал был такой, что требовалось при рубке тщательная подгонка бревен и заполнение пустот паклей. Строили же на свободный манер, не очень заботясь о теплоизоляции. Ставили сруб на кирпичные столбы очень низко к земле, вследствие чего нижние венцы и лаги в условиях влажного залесенного участка быстро гнили и выходили из строя. В целях экономии покрыли сруб по обрешетке напиленной древесной щепой, что давало частые протечки. Печь дымила, но не грела. Все эти огрехи выявлялись постепенно, но устранялись, конечно, собственными силами. Однако в целом семья была далека от строительных волнений.
Воздух был напоен лесным ароматом, заборов не было: ходи и бегай куда хочешь, прячась, строили шалаши, быстро обнаружили созревшую землянику, вдали зеленели черничные кусты, в зарослях ближе к осени стали вылезать грибы. В жаркие дни шли купаться к реке Скалба, в широкую ее часть, и хотя берега не очень к этому располагали, все же можно было понырять и поплавать.
Но надо было обустраиваться. Прежде всего вымели разбросанный повсюду строительный мусор, переложили печь, т. к. чувствовалась сырость и надо было подтапливать. Обзавелись простейшей мебелью: на Сретенке в те годы работал мебельный магазин, купили, как помню, кровать и диван, соседка подарила комод. Было лето, бытовых холодильников не существовало. Для сохранения продуктов решили вырыть яму как эрзац погреба. Сделали это в сарае под крышей, но без пола на небольшую глубину. Перекапывали несколько раз, тем не менее постепенно углубление заполнялось водой, и с тех пор я твердо усвоил, что погреб должен доходить до первого уровня грунтовых вод (1,5–2 м). Следовало обухаживать и участок. Надо было проложить дорожки, сформировать какие-никакие грядки, украсить места цветами. Но лесная природа не желала никаких изменений. Упавший сухостой мы, конечно, распиливали и убирали, но отдельные деревья стояли вплотную к дому, затеняя строение и создавая влажную микрофлору. Даже окна порой было трудно открывать для проветривания. Сносить деревья уже в те времена было категорически запрещено законом. Правление писало письма, но ответа не было. Председатель несколько раз ездил в район, пробивался к начальству. Наконец была образована комиссия. По дачам прошла группа лесничих, осмотрела все и удалилась. Потом сообщили, что придут лесничие и будут выборочно по своим инструкциям клеймить деревья для последующего сноса. Лес был смешанным, но метили в основном осину. Клеймили специальным молотком и заносили в журнал. Читатель может удивиться: как это сносить деревья? Но стоял вопрос: либо закрыть поселок ввиду неизбежного гниения и уничтожения
