над которым тогда трудился коллектив лаборатории, назывался «РТ». На мой вопрос, как расшифровывается это сочетание букв, однозначного ответа не получил. Одни предположили, что это радиолокатор танковый, другие – что это есть сокращение от слова «радиотехника». Ввиду того, что в коллективе я был в то время один из немногих, если не единственный, кто имел квалификацию радиоинженера с чёткой направленностью радиолокационщика, мысленно стал перебирать получившие развитие типы РЛС. Одними из первых были созданы РЛС дальнего обнаружения самолётов. Тем самым они работали в системе «земля-воздух». В той же системе функционировали станции, защищавшие гражданские и военные объекты от авиационных налётов противника. Они разрабатывались до и во время войны в интересах повышения боевой мощи войск ПВО. В системе «воздух-воздух» действовали первые РЛС, установленные на истребителях и бомбардировщиках, и, наконец, всем известные радиолокационные бомбоприцелы размещались в основном на фронтовых бомбардировщиках и относились к системам «воздух-земля».
К какой же категории можно отнести станцию «РТ»? Я пока этого не знал. Чтобы понять, надо было обратиться к истории вопроса. Инженеры не очень любили вникать в историю. «Есть задание, значит, будем выполнять. Всего делов». Расплетин был сильно занят, и настроить его на исторические экскурсы я не решался. Помог Гуськов, рассказ которого вместе с воспоминаниями ветеранов и последующим ознакомлением с документами позволил воссоздать некую картину прошедших событий. Я не военный, далеко не стратег, но и я понимал, что к концу отгремевшей войны новое радиолокационное оружие в каком-то количестве имелось на вооружении Военно-воздушных сил, войск ПВО. А самая боевая, самая мощная составляющая нашей армии – наземные танковые войска, артиллерия такой современной техникой не владели. И это при том, что одним из главных инициаторов и сторонников развития радиолокации в СССР было Главное артиллерийское управление. Вот почему представители ГАУ доказывали на всех уровнях, включая Совет по радиолокации, что необходима разработка станции, которая смогла бы резко повысить эффективность стрельбы артиллерии как в наступательных, так и оборонительных операциях сухопутных войск. Кроме того, говорили они, такой тип РЛС помог бы укрепить береговую оборону нашей страны, омываемой многими морями. Понятно, что создание такой РЛС означало бы появление новых систем вооружения, а именно систем «земля-земля»» и «земля-море». Возникали, однако, два главных вопроса: возможно ли создание подобной РЛС и кто за это возьмётся. Расплетин, когда при нём говорили на эту тему, отмалчивался, мнение других ведущих конструкторов сводилось к мысли, что всё это – фантазия. Мировой опыт вроде бы подтверждал такие заключения.
И вот в один из дней на рубеже 1945–1946 гг. Зам. председателя Совета по радиолокации вице-адмирал А. И. Берг собрал совещание, на которое были приглашены представители военных и наиболее крупные специалисты
