отдыхавшим на даче в 5–6 км от Адлера в октябре 1964 года Никитой Сергеевичем он обещал «в случае чего…» силами войск округа поддержать друга Никиту… Но Пленум в Москве состоялся без присутствия Первого секретаря ЦК Хрущева, где Никиту Сергеевича сняли, а Кошевой словно бы забыл об обещании «в случае чего…» и наряду с другими фальшполководцами быстренько побежал на поклон к новому хозяину Кремля. Но места у кормушки ему не досталось…
Должность в Киеве главного военного руководителя соответствует званию Маршала Советского Союза. Мог ли ею довольствоваться Якубовский? Да, мог, но что-то подтачивало его сознание, что-то давало жгучую надежду, что и это – не предел.
И оказался прав. Леонид Ильич не забудет верность мятущегося дворового пса. Во главе войск братских стран Варшавского Договора ему нужен был не такой человек, как Антонов, несколько лет назад скоропостижно скончавшийся, не его последователи. Над этими войсками нужен был унтер с лампасами, который в случае чего, не раздумывая и не задавая вопросов, мог бы плетью гнать войска на подавление инакомыслия в странах войск Варшавского Договора. В общем, такой, как Якубовский.
Интриги и игры продолжаются. Иногда побеждают умные, но чаще – дураки…
И вот к этому Якубовскому начальником штаба назначают Штеменко. Ивану Игнатьевичу, скорее из-за скудости мышления, невдомек: почему Штеменко к нему первым замом? Как так? Кто позволил? Зачем?
Иван Игнатьевич поднял трубку связи ВЧ и гаркнул: «Соедините меня с министром обороны!»; и тут же до его слуха донесся знакомый голос, который он в запале не смог узнать: «Я вас слушаю, Иван Игнатьевич…».
Не знал, ох, не знал Иван Игнатьевич, что мужчины, обладающие, как и он, басом, приходят в шок от голоса мужчин, имеющих баритон, но которых они не видят, и, согласно законам физиологии, он впал в шоковое оцепенение. Он даже не сообразил, что когда бросил повелительно в трубку: «Соедините меня с …», то сработала синхронно высокочастотная связь, и на другом конце провода трубку поднял министр обороны СССР, Маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко. Опешивший Якубовский поперхнулся, а из трубки снова повторили: «Я вас слушаю, Иван Игнатьевич». Но, очевидно не надеясь услышать что-либо вразумительное, министр добавил: «Иван Игнатьевич, приезжайте, я вас жду».
Якубовского охватила лихорадочная дрожь.
Знавшие его люди утверждали, что в минуты страха он истекал потом и был вонючий как кнур.
Этот животный страх появился после того как он с должности командира дивизии был выдвинут на должность командующего объединением. Нет, он боялся не подчиненных, закаленных в боях полковников и генералов.
Страх появился перед вышестоящими начальниками, ибо этими начальниками были те люди, которые в годы войны командовали армиями и фронтами, и немало из них было в фаворе у товарища Сталина еще в то время, когда он только поднялся на ступеньку старшего офицера. И оказавшись в силу обстоятельств
