и ей. Ифиана даже улыбнулась, ощутив, как страх тает. А за ним и все ее тревоги. Вот они, ответы – на дне его глаз, в глубине его души. Стоит лишь подобрать подходящий к замку ключ. Заставить его открыться. Или помочь это сделать. Он и сам этого хочет, но каждый раз что-то его останавливает.
– О чем? – переспросив, Ифиана сделала вкрадчивый шаг вперед. – Может, о том, почему накануне допроса ты наведался ко мне, привел в чувство и подготовил к пыткам?
На лице у Джейми не отражалось никаких чувств, но мускул на щеке едва заметно дрогнул. Ифиана сделала еще один шаг к нему, продолжая:
– Или о том, зачем ты растерзал Сеймура, лишь бы я не оказалась в его власти? Ты мог не вмешиваться. Зачем это тебе? Рисковать, как ты выразился, головой ради выполнения задания. Причина должна быть весомая.
Молчание. Он просто смотрел, как она подступает к нему, не сводя с нее напряженных глаз.
– А как насчет того, что Лилиана называет меня по имени, знает о моих предпочтениях, относится чуть ли не как к равной и заботится обо мне, как она сама призналась, по твоей просьбе?
– Хватит, – процедил Камден, сделав шаг назад, от нее.
– Или, возможно, ты расскажешь о том, почему на допросе пытал меня не в полную силу? Притворялся на глазах у Мэйтланда. – Ифиана же наступала, не сбавляя натиска. – Расскажи о том, зачем пожертвовал своей кровью и ослабил себя темным ритуалом для спасения моей жизни. И о том, почему единственное, что ты позволяешь себе в ответ на все мои несвойственные пленнице действия, это окрик «закрой рот». Другой бы пытал за одно лишь грубое слово в свой адрес. Ты же волнуешься, как бы я не угодила в беду. Срываешься на Антеа, узнав, что она вовлекла меня в приготовление экспериментального зелья для спасения твоей жены.
Ифиана подступила к мужчине вплотную, из-за чего ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза.
– Все эти намеки в словах каждого, кто меня окружает, – прошептала она, видя и чувствуя, как он уступает ее напору, как опускаются его плечи и смягчается взгляд. – Намеки о нашей с тобой связи. О том, что я забыла и что стерли из моей памяти. Расскажи мне об этом, Джейми.
От собственного имени, произнесенного ее губами, он побледнел, словно она его смертельно ранила, а затем медленно – с исступлением и болью – прикрыл веки. Сознавая, как близка к победе, Ифиана подняла подрагивающие ладони и обхватила ими его лицо. Пока еще кажущееся бесконечно чужим, но все равно притягательное.
Ифиана не испытывала отторжения или неприязни, прикасаясь к нему. Воздух в комнате сгустился от напряжения, звенящего как натянутая струна. Да, именно. Между ними словно бы протянулась невидимая нить, но пульсирующая осязаемой и мощной энергией, заряжающей собой пространство вокруг.
– Почему я ничего не помню? – мягко, почти ранимо прошептала она в сантиметрах от склоненного к ней мужского лица.
– Потому что ты сама этого захотела.
Обескураженная долгожданной правдой, Ифиана хотела было убрать ладони с его щек,
