арап на нас поднимается. Двести миллионов войска ведет за собой!
– А откуда же он? Белый арап?
– Из Белой Арапии!
Глава 4. Ночной бой
23 февраля 1892 года император Всероссийский допоздна засиделся в своем рабочем кабинете. Верный Черевин, наверно, давно принял рюмашку и теперь храпит в своей спаленке Гатчинского дворца. Вот, опять принесли донесение по абиссинскому вопросу, сегодня доставлена шифровка телеграфом, да пока расшифровали, время и прошло. С одной стороны, этот самый посланник Степанов не виноват в том, что случилось. С другой стороны, едва удалось замять дипломатический скандал, пусть его не Степанов устроил, он тут лицо скорее пострадавшее, но все же. Вот теперь просится в отставку: генерал Обручев, по наущению дипломатов, всем велел снять русские мундиры и, кто хочет помочь негусу, могут делать это как партикулярные[21] лица, на свой страх и риск и Российская империя не несет за них никакой ответственности.
И вот посланник первым подает рапорт об отставке, а за ним – большая часть офицеров, унтер-офицеров и нижних чинов, причем из казаков. Артиллеристы погибшего барона фон Штакельберга, видимо, хлебнули горя с самозванцем, как его – Лаврентьевым, которого, на свою голову, умудрился освободить из плена дикарей этот самый посланник. Как писал посланник в Египте, бой был такой, что Степанов положил из пулеметов целую армию дикарей и по Африке о нем ходят легенды, как о великом воине князе Искендере. И бой этот, где пали несколько сотен кавалеристов, обошелся совсем без потерь для русских, чудеса! Понятно, что казаки поверили такому предводителю, и куда он – туда и они. Что же, приму отставку и произведу в очередной чин посланника и всех казачьих офицеров. Ба! Да их всего трое… Ну, вот и получат очередные чины, а захотят вернуться на службу – примем вояк обратно. Еще Степанов просит наград для казаков и сообщает, что подписал наградные листы отличившимся. Ого, подъесаула, то есть уже есаула, к Георгию?! Георгия дума не пропустит, как тогда, с Агеевым. Постой, этот Степанов и Агеева умудрился сменять на захваченного в том бою немецкого полковника. Ай да купчина вчерашний! Молодец! Но с наградами пока подождем, нельзя все сразу, да и на бумаги надо глянуть.
Царь что-то написал на бланке, позвонил в колокольчик, из-за двери показался дежурный флигель-адъютант, забрал бланк и понес его шифровальщику для последующей передачи телеграфисту. Той же ночью телеграмму приняли в Джибути и отдали старшему абиссинского конвоя, прибывшему за грузом с ушедшего пять дней назад русского парохода.
За три дня до этого я трясся в бричке по дороге на Мэкеле. Но я не знал, что когда уже покинул лагерь, из Джибути вернулся императорский курьер, который поехал отправлять мою шифровку и передавать пакет на русский пароход, если тот будет. Курьер шифровку отправил и сказал, что, когда уже собирался покидать Джибути, ему сообщили, что идет русский пароход с грузом для негуса. Это последний пароход, англичане сказали, что в связи с развитием военного конфликта они не будут
То есть частные, не состоящие на государственной службе, в более широком смысле гражданские лица.
