спешила его увидеть, что оставила сумку в машине. Но, когда я увидела его, тревоги испарились. А он поцеловал меня, даже не сказав привет. И я окончательно убедилась, что не сомневаюсь в выборе. Мы гуляли, и говорили обо всем на свете, и я потеряла счет времени.
– Всю малину вам обломал Гром, я так понимаю.
Маша хмыкнула.
– Честно слово, он появился как из-под земли, и он был очень злой.
– Хуже, чем я? – я улыбнулась.
– Вроде тебя, ну и он заставил меня сказать ему твой номер, что бы ты меня забрала. Он совершенно не поддаётся уговорам. Не дал мне просто вызвать машину. Кстати, я думаю, – глаза Маши сверкнули, словно яркие огоньки, – он просто хотел увидеть тебя! А что? Может, будем встречаться с братьями, хотя они не братья на самом деле. Мама Стаса воспитывала Грома, когда его мама пропала.
– Нет, Мари. Мы с ним не будем встречаться, сто процентов.
– Ой, да ладно. А кто целовался так, что асфальт плавился?
– Я не сказала, что я его не хочу. Я сказала, что ничего не выйдет. Мы оба, ясно видим разницу между нами, – я тряхнула головой отгоняя от себя непрошенные мысли. – Давай, рассказывай дальше.
– Дальше? Уверена, что ты хочешь знать?
Я закатила глаза. Она плотно сжала губы и вздохнула.
– В один день, когда Грома не было дома, мы…, – она покраснела и зажмурилась.
– О, – у меня невольно открылся рот. Да, выросла моя девочка. – И?
– Он… такой нежный, заботливый, и… все было замечательно, я чувствую себя такой счастливой, влюбленной… Как в кино, понимаешь?
– Понимаю, – я кивнула. Когда-то и я была влюблена в первый раз. Я еще помню эти ощущения, кажется, что никогда в жизни не сможешь разлюбить, и тем более быть с кем-то еще.
Однако со временем воздушные замки рушатся, и реальность врывается в жизнь с такой скоростью, что сбивает с ног.
– Почему ты погрустнела? – Маша взяла меня за руку и крепко сжала. – Не говори, что ты все еще тоскуешь по Джону? Прошло два года.
– Нет, – я вздохнула. – Уже нет. Просто… первая любовь и первая боль ходят рядом. И я не хочу, чтобы это случилось с тобой.
– Ну, может, у меня будет первая и единственная, и никакой боли? А? Как тебе план?
– Отличный план, детка, – я вздохнула и откинулась на подушки. Только так случается в один случай из тысячи. Но сейчас мы об этом думать не будем.
В дверь постучали.
– Входите! – крикнула я.
Вошел отец. Он улыбнулся нам.
– Привет девочки. Секретничаете?
Маша нервно рассмеялась.
– Вроде того, – сказала я. – Что-то случилось, папочка?
Отец давал нам все: воспитание, образование, помогал с работой, обеспечивал нас всем необходимым и даже больше, но он никогда не заходил пожелать нам спокойной ночи или поговорить.
Все
