не сдержался… – отпускает меня Саид, и тут же помогает оттереться своей футболкой.
– Никогда не думала, что первый раз у меня будет с шейхом, в лесу, ночью, у костра, после того, как мы чудом выжили после падения… – на одном дыхании говорю я.
Смеюсь. Мне так хорошо, такой живой я себя еще никогда не чувствовала. Да, было немного больно, самую малость, но Саид был настолько нежен и осторожен, что обращался со мной, как с хрустальной вазой, несмотря на его поврежденную ногу.
– Но теперь ты точно обязана выйти за меня, Лия! – отрезает Саид.
– Давай лучше спать, – сонно бормочу я.
У меня как будто все эмоции перегорели, и навалилась дикая усталость. Еще бы, столько событий разом, и на одну хрупкую меня! Но я не жалею, что отдала девственность Саиду. Он – достойный мужчина. Честный. Хотя бы потому что сразу позвал замуж, а не стал ездить по ушам, как обычно это делают бессовестные парни, добившись от девушки самого главного.
Мы засыпаем в обнимку у костра, грея друг друга теплом собственных тел. И это – самая романтичная ночь из всех, что мне доведется пережить.
***
Туманное холодное седое утро врывается к нам сквозь сон лаем собак, криками людей и общей суетой.
– Вот они где!
– Все, нашли, нашли!
– Господин шейх!
– Дочка Брагина!
Нас окружает толпа поисковиков, полицейских, и медиков. К Саиду бросается его свита. У них свои врачи.
Меня тоже осматривают, обрабатывают раны, заклеивают пластырями и забинтовывают. Мне дают воды, закутывают в плед, кладут на носилки, что совершенно лишнее.
Во всеобщем гомоне я могу лишь мельком наблюдать за Саидом. Ногу Саида так же бегло осматривают, проводят какие-то медицинские манипуляции, наконец, его кладут на носилки. Отвлекают своими разговорами от меня.
Тщетно пытаюсь поймать его взгляд. Не смотрит на меня. Его уносят, а следом, несут и меня.
Саида забирают на вертолете. Я слышу звук лопастей за деревьями. Это самый последний раз, когда я видела шейха… Мы даже не успели перекинуться парой фраз, сказать друг другу слова прощания. Слезы катятся по моим щекам. Восточная сказка, стремительно начавшаяся для меня, и так же стремительно закончилась.
На дороге стоят полицейские машины, кареты скорой помощи, а также джип моего отца.
– Папа… – плачу я, лежа на носилках.
– Доченька! – тянется обнять меня отец.
Кажется, что за то время, пока меня искали, у него прибавилось морщин на лице, и седых волос на голове.
– Я так волновался за тебя, доченька… – обнимает он меня, кладет мою голову к себе на грудь, и баюкает, как маленькую. – Я думал, что больше не увижу, не обниму… не делай так больше! Не оставляй меня! Я же старый уже, с сердцем плохо будет.
– Прости, папа… – реву я в три ручья. – Я не хотела, не знала, что так будет…
Отец не ругается, ни единого слова упрека не произносит. Он усаживает меня в свой джип, сам общается с врачами, подписывает
