образом появился резной гребень, заняться моими спутанными локонами.
Проворно уложив непослушные волосы в замысловатую прическу, она подвела меня к висящему на стене зеркалу в старинной раме, позволив оценить плоды ее усилий, как в этот момент я скорее почувствовала, нежели услышала, что в комнате появился кто-то третий. В следующую секунду раздался спокойный безразличный голос, хриплое звучание которого уже было мне знакомо:
– Оставь нас.
Мы одновременно вскинули головы, но если на моем лице мелькнула и тотчас же исчезла вспышка страха, то в ее глазах светилось неприкрытое чувство обожания и готовность угодить. Я следила за их выражением через зеркало, боясь даже подумать, что через пару мгновений окажусь наедине с тем, от кого сейчас всецело зависела моя жизнь. Не произнеся ни звука, девушка тенью выскользнула из комнаты, неслышно притворив за собой дверь.
Повисло тягостное молчание. Я не хотела облегчать ему задачу, а он, казалось, ничуть не тяготился напряженной тишиной – все с тем же бесстрастным выражением рассматривал меня, и в глазах его привычно плескалась тьма.
Я мысленно похвалила себя за небольшое достижение – я уже научилась смотреть ему в лицо и при этом не вздрагивать от вспышек страха, что пронзали мое тело при виде этих пугающих глаз. Наконец, я поняла, что ему совсем не надоедает бесконечно наблюдать за мной, и, набравшись храбрости, негромко спросила, стараясь, чтобы голос звучал ровно:
– Кто вы?
Выражение его лица ничуть не изменилось, лишь тьма в глазах даже на расстоянии обожгла резкой вспышкой темного пламени.
– А ты все еще не догадалась? – он неторопливо обошел меня, направляясь к широкому креслу. С удобством устроившись в нем, мужчина лениво продолжил:
– Это довольно странно – разговаривать с тобой, в то время как ты все еще не знаешь меня и смотришь, пытаясь скрыть свой страх. Не нужно скрывать его, Аселайн. Обычно люди опасаются смотреть мне в глаза, боясь, что одним только взглядом я смогу забрать их душу. Наивные! Они даже не подозревают о том, что сами добровольно отдают мне себя – по кусочкам, по каплям, частицам, каждый день, каждую минуту, – он произносил эти слова с бесстрастным выражением лица, словно рассказывал мне о давно прочтенной книге.
Я жадно ловила каждое произнесенное им слово, невольно начиная впадать в некий транс от вкрадчивого звучания его низкого голоса – чуть с хрипотцой, с едва уловимой бархатистостью, которая заставила меня задрожать. Несмотря на то, что я никогда не любила своего полного имени, в его устах оно звучало иначе – тягуче, плавно, совсем незнакомо. Словно и не мое имя это было вовсе.
– Но мы не будем продолжать наш разговор, пока ты не поешь, – он резко прервал свою речь, и в тот же миг, словно только дожидаясь этих слов, дверь отворилась, впуская в комнату двух молчаливых слуг, несущих
