ошарашенно ляпаю, что в голову пришло.
– Нету, просто у некоторых, кроме убийств, всякого навалом.
– Что, например, просто?
– Конокрадство, поджоги, грабежи. Ещѐ насильники были.
– Были?
– Угу. Только кончились, болели сильно, каждый день.
– А ты?
– Я только за убийство.
– Хм. Зак, а если я у тебя немного задержусь?
– До утра?
– До смерти.
– Не знаю, я днѐм не сплю, бьют. Ты ночами прилетай, будем болтать о том, о сѐм.
– За что бьют?
– За то, что мелкий. Кормят сухарями с плесенью, я на оправку не успел и обдристался в трюме, отпинали и прозвали дристуном.
– Почему не успел?
– Из-за сухарей, ещѐ меня от трапа оттолкнули, три раза.
– От какого трапа?
– Вон там люк открывают и верѐвку сбрасывают на полчаса.
– А трап?
– Верѐвка с узлами и есть трап.
– А если не сможешь залезть?
– Тогда жди, пока, кто на палубу пробился, парашу поднимут, потом в очереди стой, терпи. Не вытерпишь – обдрищешься в трюме, отпинают. И так пока не забьют, а когда забьют, на той же верѐвке вытащат и выбросят в море. Всѐ, улетай, скоро утро, ссать охота!
– Зак, я на денек останусь. Лады?
– Нравится, когда бьют?
– Не нравится, потому останусь.
В башке взревели баззеры боевой тревоги. Зак внутренне сжался, набираясь отчаянья и готовясь к броску. Только фигли готовиться? На ледяной решимости сталкера проверил моторику, ощутил каждый мускул. Ноги коленями к груди и резко вперѐд. Лѐгкое тело пацана удивительно послушно. Когда ноги коснулись пола, трюмный люк приоткрылся.
Длинный прыжок и в кувырок. На выходе из кувырка замечаю, что люк открылся полностью. Сверху хрипло заревело.
Слева и справа нехорошо. Один на низком старте, второй уже замахнулся.
Присесть, уходя от удара и открытой ладонью первому в лоб.
Поваляйся в гамаке, рано еще вставать. Над головой пролетел кулак. Теперь моя очередь. Локтем с разворота в солнышко. Удачно.
Задержался я с ними. Сзади уже подбегают. Уклон и передняя подножка. Здорово грохнулся! Однако, у нас дела, поссать-таки надо. Прыгаю вперѐд, снова в кувырок и на трап. Страдальцы на полу народ задержали, но несильно. Запнулись об тушки, но успели. Шустрые.
Самому шустрому приз – подъѐмом ступни в нос уже с верѐвки. Быстро поднимаюсь наверх.
– Куда теперь, Зак?
– Вон клюзы в фальшборте, – ответил Зак, перестав визжать. Он всѐ время утренней зарядки визжал от страха.
– Уѐѐѐоу, здорово!
– Не от страха, значит, – думаю, замерев в нирване у клюза. Сзади бежит народ и чего-то орѐт по-английски. Странно, Зака я понимаю, а тут не в зуб ногой. Ещѐ радовался, что английский за ночь выучил. Фигушки.
– Зак, чего они?
– Опять
