на автомате – мощный хук правой – и критик летит обратно, переворачивая стол. Если бы это было возможным, то репортеры, наверное, испытали оргазм от происходящей вакханалии. Вспышки мелькали не переставая. Какой-то ушлый малый сунулся к упавшему Девуазье прямо на пол, и сунул ему диктофон к лицу, которое было перемазано рвотой и кровью из разбитого носа. «Скажите, господин Девуазье, будете ли вы подавать в суд на владельца ресторана и что вы напишите в своей рецензии?!» – затараторил журналист, нисколько не смущаясь внешним видом и положением своего собеседника.
Критик вырвал из рук нахала диктофон и разбил его об пол. Толпа в ужасе ахнула и отпрянула, но вспышек от фотоаппаратов меньше не стало. Бен поспешил на помощь, пытаясь поднять на ноги пострадавшего, бормоча извинения, в то время как Тони пытался отогнать журналистов прочь.
– Убью! – завопил Девуазье и снова попытался ударить Бена, на этот раз кулаком в лицо. Бен перехватил его руку, взяв её на болевой приём. Критик поморщился от боли, но сопротивляться не перестал, а наоборот – усилил натиск и рванул вперёд. Раздался треск ломающихся костей и хлопок порвавшейся ткани – он умышленно ломал свою руку в попытке добраться до Бена!
– Тони, помоги мне! – крикнул хозяин ресторана, пытаясь удержать безумца в захвате. Тот яростно лягался ногами и пытался укусить своего оппонента, брызжа слюной. До журналистов, похоже, начало доходить, что тут происходит нечто неладное, поскольку количество вспышек пошло на убыль, но на помощь по-прежнему никто не спешил.
Пока все увлечённо наблюдали за дракой хозяина ресторана и ведущим кулинарным критиком, никто не заметил, как в ресторан ворвалась ещё одна девушка в разодранной одежде, перемазанная кровью. Её лицо было таким же безумным, как и у Девуазье, а глаза сплошь огненно-оранжевые, словно пламя. Она с яростным воплем бросилась на ближайшего к ней журналиста и сбила его с ног, словно заправский регбист во время перехвата мяча. Все взвизгнули от страха и подались прочь – теперь в ресторане бушевало целых две драки. Журналисты начали с криками покидать помещение, осталось лишь несколько самых упёртых, которые продолжали снимать всё происходящее. И если Бену и Тони удавалось удерживать придавленного к полу безумного критика, то вот журналисту повезло меньше – повалившая его наземь сумасшедшая самым натуральным образом выцарапывала бедняге глаза.
– Что делать будем?! – пыхтя от натуги, спросил Бен, продолжая удерживать Девуазье.
– Не знаю! – ответил Тони, с опаской глядя в сторону психопатки и её жертвы.
Их сомнения прервал звонкий гулкий удар огнетушителем по голове Девуазье. Потом ещё один и ещё. Это подоспел Хосе. Он бил как заведённый. Критик уже перестал дёргаться, но удар следовал за ударом. Вот лопнул череп, и мозговая масса выплеснулась из него на пол, но Хосе продолжал бить, пока Бен не отдёрнул его за руку: «Хватит, прекрати!»
Оклик
