осталась одна. Она села в огромное кресло и задумалась. В голове крутилось только одно – её Мартин там, наверху, с этой раскрашенной куклой! Которая так и просится, чтобы ей выцарапали наглые глаза и выдрали крашеную паклю с башки. «Если бы я случайно здесь не оказалась, – думала Яна в расстройстве, – то и не узнала бы, что он так спокойно изменяет мне. Так бы и была беспечно счастлива. Боже! Какие же честные и любящие у него глаза, когда он объясняет, как любит меня! Как же так можно врать? Это же бесчеловечно. Или мне показалось? Может, я видела в его глазах то, что хотела видеть? А на самом деле там ложь и пустота? Как же так… Я же поверила, что счастлива. А почему он не сказал мне, что разлюбил? Трусом-то он точно не был никогда. Хочет сохранить хорошую мину при плохой игре? Удобно? Может, еще я ему нравлюсь? Хотя что я себя утешаю? Он боится, что я буду препятствовать его общению с нашей дочерью. Точно! Но как он посмел так думать обо мне? Получается, что он совсем меня не знает. Я никогда бы не сделала ничего, что могло бы повредить дочери. Отец у нее останется всегда. Да и Настю он удочерил, и всё это выглядело вполне искренне. Зря Мартин так плохо думает про меня. Мужчины… Тонут в своих фантазиях и интригах. Выглядят потом как шелудивые псы, пойманные с поличным. Нет, спасибо моему ангелу-хранителю, что он мне раскрыл глаза! Это не просто так. Лучше знать, чем гадать. Я не закрою глаза на эту мерзость, никогда не буду жить ни в треугольниках, ни в многоугольниках, ни в кругах… Мой путь – это прямая. Из пункта А в пункт Б… Тьфу! Кстати, не забыть бы поинтересоваться, как там чувствует себя мой жених в пункте Б. В смысле, в больничке…»
Яна вышла на балкон своего помпезного номера. Полукруглый балкон украшала ажурная решётка, увитая плющом и милыми трогательными вьюнками нежно-розового цвета. Проход на балкон ограничивали две мраморные фигуры атлантов, которые как бы держали верхний балкон, чуть поменьше площадью. Яна вцепилась в одного из них и поползла вверх.
– Извини, друг, – сказала она, цепляясь за атланта руками, – не успокоюсь, пока не посмотрю, что там делается. Терпи, мужик…
Яна вскарабкалась по нему и зацепилась за верхний балкон. Она стояла на локте одного из атлантов, ее скрывала густая зелёная растительность чужого балкона. «Главное, не смотреть вниз, – подумала она, – а то так можно навернуться, что и костей не соберёшь». Костяшки пальцев у нее побелели от напряжения, но она вся превратилась в слух, пытаясь разглядеть то, что происходило в номере.
В плетёном кресле, закинув ногу на ногу, сидел Мартин и потягивал шампанское из бокала. Лицо его было задумчивым и немного уже чужим. Неожиданно его окликнули: «Мартин!» – и к нему подошла его спутница. Вид ее Яну поразил в самое сердце. На красотке было такое тонкое нижнее белье телесного цвета, что казалось, будто бы она голая.
– Достался какой-то идиот! Он даже не смотрит на меня!.. – проговорила красотка и присосалась к своему бокалу с шампанским.
– Теряешь квалификацию? – усмехнулся Мартин, взглянув на нее.
– Ты бы видел его бабу! Стрёмная такая!.. Не знаю… Что он в ней нашёл?
– Есть такое слово – «любовь», – заметил Мартин.
– Ты
