его Гэвин.
Он явно не имел в виду, что верит в силы мальчика. В воцарившемся молчании командующий пытался осмыслить услышанное. На его лице проявилось недоверие.
– Вы хотите, чтобы я его принял, даже если он недостоин?
– Вы действительно желаете, чтобы я ответил на этот вопрос?
– Это все равно что во всеуслышание объявить его вашим фаворитом. Вы погубите мальчика!
– Люди в любом случае будут думать, что я ему покровительствую. – Гэвин пожал плечами и продолжал с рассчитанным нажимом: – Он послужит цели, для которой был создан, или сломается на пути к ней, в точности как и любой из нас.
Железный Кулак не отвечал. Он был из тех, кто понимает силу молчания.
– Пройдемте со мной, командующий.
Вдвоем они вышли на балкон. Разделявшая каюты дверь была тонкой, а над перегородкой, между потолочными балками, имелся проем, вероятно, для того, чтобы капитан мог выкрикивать приказания своим секретарям, которые в обычное время располагались в небольшом помещении за стеной. Разговор прошел не вполне так, как хотелось бы Гэвину, но он послужит своей цели. Кип должен был слышать каждое слово.
Сейчас у Гэвина оставалось еще несколько слов, предназначенных уже для Железного Кулака, не для Кипа.
– Командующий, прошу понять: Кип мой сын. Я признал его, хотя вполне мог бы оставить его погибать, и никто бы ничего не узнал. Погубить Кипа не входит в мои задачи. Он толстый и неуклюжий, но он очень сильный полихром. Попав в Хромерию, он быстро повзрослеет. Из него может выйти всеобщее посмешище, но он может и стать великим. Учитывая, как поздно он начинает, отпрыски сатрапов сожрут его с потрохами. Я прошу вас позаботиться о том, чтобы у него ни часа не оставалось свободным. Переделайте его физически, укрепите его психику, пусть он научится здраво оценивать свои силы. Когда он заслужит уважение гвардейцев, когда ему станет наплевать, что о нем думают всякие скорпионы – вот тогда я попрошу его уволиться из Черной гвардии и прыгнуть в скорпионье гнездо.
– Вы собираетесь сделать из него следующего Призму, – сказал Железный Кулак.
– Бросьте, командующий! Призму может выбрать только сам Орхолам, – возразил Гэвин.
Это была шутка, но Железный Кулак не стал смеяться.
– Вы правы, лорд Призма.
Гэвин все время забывал, что Железный Кулак искренне верующий человек.
– Но я не собираюсь давать ему поблажки, – предупредил командующий. – Если он хочет поступить в мою гвардию, ему придется это заслужить.
– Превосходно! – отозвался Гэвин.
– Он ведь полихром… – Полихромам настоятельно не рекомендовалось заниматься столь опасными видами деятельности.
– Ну он будет не первым исключением, – возразил Гэвин.
Впрочем, он будет первым за очень долгое время.
Повисла невеселая пауза.
– И
