из них и как раз нужной толщины, чтобы его можно было удобно обхватить. Не обращая внимания на боль, Кип схватил его перевязанной левой рукой и крутанул, так что нижний конец врезался парню под колени. Послышался звонкий шлепок, и парень, все еще ошеломленный, рухнул на землю. Он даже не пытался уйти от удара – просто стоял, словно бык на бойне. Упав, он скорчился, и Кип, переступив через тело, приставил конец посоха к его горлу.
– Бой закончен! – провозгласил Железный Кулак.
Кип отступил в сторону. Когда извлекаешь синий, гораздо проще повиноваться приказам, чем, например, когда извлекаешь зеленый.
Парень на полу простонал, оглушенный, медленно приходя в себя.
– Прошу прощения, сэр, – обратился к командующему Перекрест, – но что это было?
Железный Кулак сдвинул брови:
– Мы не собирались учить вас этому до конца следующего года. Кип, кто тебе показал эту технику?
Тот мог только беспомощно развести руками.
– Это называется перехват воли, или взлом воли. Инструктор Фиск?
Мускулистый учитель выступил вперед.
– Официально это называется насильственной транслюцификацией. Люксин не обладает памятью, он не может быть «моим» люксином или «твоим» люксином. Если произошел физический контакт с незапечатанным люксином того цвета, который ты способен извлекать, ты можешь его использовать. То, что мы сейчас видели, было поединком воль двух извлекателей, и Кип взломал волю Гратцнера.
Парень, которого победил Кип, промямлил:
– Но… но… я даже не знал, что он делает!
– Он и сам не знал, что делает, – отозвался учитель. – Верно, Кип?
– Э-гм, да, сэр.
– Тебе еще повезло, что ты не остался полным идиотом, Гратц, – сказал инструктор Фиск.
Какой-то паренек из толпы вполголоса буркнул:
– Полным – пожалуй, нет, а вот идиотом? Хм-м…
Раздалось несколько смешков – впрочем, кому-то хватило чувства приличия скрыть их за кашлем.
– Ну так что, Адрастея, бросишь Кипу вызов? – спросил Железный Кулак.
– О черт… – пробормотал парень. Это был тот самый, что отпустил шутку насчет Гратцнера.
– Сэр, – вставил Кип, – я думал, если я выиграю схватку, на этом все будет закончено.
– С чего бы это? Победа – это только начало.
Кип сглотнул.
Адрастея тоже, казалось, не испытывал особенной радости по поводу грядущего поединка. Единственный из курсантов, он не носил повязки, показывающей, какой цвет он извлекает. У него были прямые черные волосы до плеч, подвязанные золотистым шарфом, и выразительные голубые глаза. Черты лица выдавали в нем аташийца, кожа была лишь слегка смуглой – едва достаточно для Черной гвардии. Низенький и худощавый, в болтающейся на нем рубашке и мешковатых штанах, он выглядел, пожалуй, лет на тринадцать.
Странная
