круче настоящих. Я была уверена, что им будет интереснее слушать о моих придумках, чем мне – о том, что с ними происходило на самом деле.
Поэтому! Надо! Побыстрее! Отправляться на поиски друзей! Я чуть не подпрыгивала в порыве энтузиазма. Сундук любезно предложил мне на выбор сарафаны, платья, юбки. Но я выбрала тельняшку, широкие и мягкие синие штаны и удобные кеды. Губы невольно расплывались в улыбке. Я напоминала себе юнгу на старинной бригантине. Босоножки, трижды предавшие меня вчера, я хотела бросить в камин, но всё же зашвырнула их в глубины сундука.
Настало время для утреннего подвига! И тут мой желудок жалобным бурчанием напомнил, что пора бы позаботиться и о нём. Да, точно. Первым делом нужен завтрак. Я обвела комнату взглядом и вздохнула. И почему я сразу не заказала себе буфет, набитый едой? Опять придётся просить у пиратов. После вчерашнего описания жизни Тима на неизвестной планете, на которое пошла приличная пачка бумаги, придумывать новые сказки не было никакого желания. Может, достаточно будет просто попросить?
Я нашла небольшую розовую бумажку и написала:
«Принесите мне молоко и булочки, пожалуйста»
Записка ушелестела вниз по спуску в мусорной корзине и… ничего не произошло. Подождала несколько минут, а потом сердито нацарапала на обрывке серой бумаги:
«Хочу есть!»
Результата не было. Я бросала в трубу и просьбы, и угрозы, и предложения о переговорах. На самом деле, я вовсе не умирала с голоду, хотя за вчера я получила всего две ложки манной каши. Я пыталась понять, как работает эта система.
Но долго развлекаться не получилось. Живот подводило уже сильно. Я немного повернула голову, и мой взгляд скользнул по тончайшей надписи-подсказке на столешнице:
Я поморщилась, вспомнив «сказочный» обед из репы и яйца. Но тут же, как в противовес, в памяти всплыл и другой завтрак – такой уютный и чудесный… Я схватила бумагу и начала писать:
Маленькая круглая комната, казалось, ласково обнимала меня. Каждая деталь дышала теплом и уютом. Вышитая крупными красными цветами скатерть, букет полевых цветов, дымящийся чайник, ароматные булки, пушистый ковёр. Всюду валялись игрушки. И стены, и пол, и потолок, и мебель, и посуда, и игрушки были деревянными. В этой комнате не было ни одного острого угла: всё в ней было скруглённым, обтекаемым, как будто обточенным водой. Эта комната была красива уютной, домашней и милой красотой.
Вдруг послышался громкий топот и шум и в комнату ворвалось штук пятнадцать детей. На самом деле их было всего двое, но шумели они за пятнадцатерых. Это были мальчик лет пяти и девочка двумя-тремя годами старше. Они так отчаянно прыгали, кричали и верещали, что хотелось зажмуриться и зажать уши руками. Это были Нана и Пип. Следом за ними спокойной и лёгкой походкой в комнату вошла их мама. Затем, шаркая ногами, появился седовласый старичок с морщинистым добрым лицом.
Эта семья жила в дереве, представляете? Их дом располагался внутри дерева в одном из ходов, проделанных личинками
