в них всю силу, – совсем не так, как он дрался до этого. Джаррет потерял равновесие и упал на четвереньки на землю. Медленно покачал головой. Изо рта у него капала кровь.
– Твою ж мать, – сказала всадница, стоявшая рядом со мной.
– Я же говорила.
Ничего, что я самодовольно ухмыляюсь? Я просто физически не могла сдержаться.
Вокруг воцарилась тишина. Ксейден сделал шаг назад, потом протянул руку.
С минуту Джаррет не двигался, только тяжело дышал. Потом оттолкнул протянутую руку и дважды стукнул в пол. Кое-кто из всадников недовольно простонал – да, я не ошиблась, они и правда передавали друг другу монеты, – еще кое-кто неуверенно похлопал пару раз. Сплюнув кровь, Джаррет выпрямился и кивнул Ксейдену в знак уважения.
Судя по всему, поединок – если его можно так назвать – закончился.
Всадники потянулись мимо меня к двери.
Сказав что-то Джаррету, Ксейден стал подниматься по металлическим скобам, вделанным в стену в дальнем конце арены.
Поднявшись, он взял рубашку, которая висела на поручне, и пошел ко мне. В его взгляде было столько страсти, что мое и без того гудевшее тело чуть не запылало. Нет, серьезно, я не могу вспомнить, почему лишаю себя этого мужчины.
– Что ж, похоже, он выиграл увал, – объявила стоявшая рядом со мной девушка. – Кстати, меня зовут Корнелия Сахали.
– Вайолет Сорренгейл. – Я понимала, что это невежливо, но я не могла даже посмотреть на нее. Невозможно было отвести взгляд от Ксейдена, который подходил к нам.
Ксейден потрогал языком ранку на нижней губе, как бы оценивая, насколько все серьезно, потом надел рубашку. Шоу закончилось, и, по идее, я должна была бы остыть, но увы. Меня сейчас не остудило бы и ведро снега с горных вершин. От меня буквально шел пар.
Боги, он сводит меня с ума.
Неважно, что он меня обидел, что не доверял мне.
Я не знаю даже, доверяю ли я ему сама.
Но как же я его хочу!
– Молодец, Риорсон, – сказала Ксейдену лейтенант Сахали. – Я скажу майору, чтобы он снял тебя с патруля на сорок восемь часов.
– Двадцать четыре, – поправил Ксейден, не сводя с меня глаз. – Мне нужно всего двадцать четыре часа. Остальные двадцать четыре пусть остаются у Джаррета.
Потому что я улечу.
– Как хочешь.
Лейтенант утешительно похлопала Джаррета по плечу, проводила его до двери и сама вышла следом.
Мы остались одни.
– Ты рано, – сказал Ксейден, но в его взгляде читалось все что угодно, кроме упрека.
Я приподняла бровь, стараясь не обращать внимания, что у меня так и чешутся руки до него дотронуться.
– А ты недоволен?
– Нет. – Он медленно покачал головой. – Просто я думал, ты прилетишь ближе к полудню.
– Как оказалось, Тэйрн
