горячий женский шёпот, шуршание песка – там чистят медную посуду. Сон окутывает неумолимо, но я успеваю подумать и сказать, обращаясь к другу.
– С восходом солнца – в путь.
– За каждый светлый день иль сладкое мгновенье слезами и тоской заплатишь ты судьбе – произносит Олег.
– Чьё это?
Я чувствую попадание строки в самую суть. В настроение, охватившее меня.
– Лермонтов.
Отвечает мой друг. И тут же засыпает.
Закрыв глаза, вижу – качается и качается горизонт, бесконечно плывёт внизу, под ногами верблюда, земля Синая…
На заре немного прохладно. Наил поднимает верблюдов, разговаривает с ними.
Они косят глазами, трутся мордами о его плечо.
Мы завтракаем. Чай, финики, сыр, свежеиспечённый хлеб, невероятно вкусный.
Благодарим хозяев.
Отправляемся.
Горы завораживающе играют красками в солнечных лучах.
– Хет!
Звонко кричит Наил.
– Хет! Хет!
Вскидывая руку, показывает нам удирающего среди валунов пустынного лиса.
Вчера вечером отыскав в интернете (ноутбук при нас) написание арабских слов, я испытал настоящее наслаждение, с чем хочу поделиться с читателем.
Дело вовсе не в том, что арабы пишут и читают справа налево, а в непревзойденной красоте созданного слова. Вглядитесь. Сколько чувства и музыки в каждом.
Бедуины живут в пустыне не менее 4 – 5 тысяч лет.
Потому они в большинстве своем стройны, гибки, сильны и выносливы.
Мы долго сегодня расспрашиваем Наила, и узнаём, что в девушке – бедуинке ценятся, прежде всего, зубы, затем волосы, узость ступни, фигура.
Читайте «Песнь песней» – убедитесь сами.
Наил сворачивает в узкую долину среди округлых гор, мы движемся следом, начинается подъем, местность усыпана мелкими каменьями, гористые участки перемежаются с осыпями. Солнце уже высоко, верблюды шагают без устали, клоня головы в такт, и за двумя или тремя поворотами замечаем внушительную глыбу, лежащую на ладони Синая.
– Джабал-Муса!
Говорит нам Наил.
Мы останавливаемся. От охватившего волнения, от неожиданной встречи с вечностью.
Проводник развьючивает своего верблюда, собирает очаг, наполняет водой кумган.
Мы сидим, вытянув ноги, не сводя глаз с горы Моисея.
Она вся освещена солнцем, стеновой щит, напоминающий крепость – создание природы.
Над вершиной её жуткая небесная синева. Зыбкая даль.
Я знаю, что за ней, в самом сердце Синая, лежит библейская пустыня Фаран.
Вскоре пьем приготовленный проводником чай, лепешки с сыром. Животные лежат недалеко, головами на север, подогнув ноги в коленях, животами на земле. Прикрыв глаза.
– Узок наш путь, будь терпелив,
