побольше – вёдро! Осень на дворе, а у нас жара. Нам же наблюдения сейчас нужны и чтобы ясное небо было. Мы же не можем чтобы ни одной звезды за ночь! И коров вот прогнал! Или сами ушли?!»
– Не упирайтесь, Вадим Данилович, не надо. Все всё про Вас давно знают.
– Чего Вам от меня надо, вот я чего не понимаю, – говорит Вадим. – Кто я по Вашему, волшебник что ли?
– Не знаю, – отвечает Эраст Бонифатьевич проникновенно. – Не знаю и даже знать не хочу. Нам надо чтобы победил на губернаторских выборах человек, которого все называют почему-то Интеллигентом. А уж как Вы это сделаете нас совершенно не касается. Понятно?
– Мне понятно, что Вы с ума сошли, – говорит Вадим медленно.
Он вдруг поднимается.
– Хорошо, – говорит он, – Ладно. Сейчас. Я только принесу бумаги.
Но только он шевелится к палатке, рыжий Голем тотчас оказывается между входом в палатку и Вадимом.
– Рыжий-красный – человек опасный… – говорит ему остановленный Вадим и асимметричное лицо Голема перекашивается еще больше. Он даже кажется прищуривается от напряжения мысли.
– Ч-чиво?! – спрашивает Голем чрезвычайно агрессивно, но неожиданно высоким и сиплым голоском.
– …а рыжий-пламенный поджег дом каменный. Извини! – дополняет Вадим поспешно, – Ничего личного. Это я так, от ужаса.
– Не обращай на него внимания, Кешик, – небрежно говорит Эраст Бонифатьевич, – Это он от ужаса. Шутит. Ну что там у Вас в палатке может быть? Двустволка какая-нибудь, я полагаю? Так ее надо ведь еще выкопать из-под барахла. Потом патроны разыскать, зарядить. Смешно ей-Богу, несерьезно. Бросьте!
Эраст Бонифатьевич неопределенно хмыкает:
– Но давайте уже вернемся к нашему маленькому делу.
– Но я не знаю, что Вам еще сказать, – говорит Вадим, устало прикрывая глаза. – Вы меня не слушаете. Я Вам говорю: это невозможно. Вы мне не верите. Вы в чудеса верите, а чудес не бывает.
– А ЗНАТЬ будущее? – говорит Эраст Бонифатьевич с напором. – Знать будущее – это разве не чудо?
– Нет. Это, не чудо. Это такое умение.
– Тогда и исправлять будущее – это тоже умение.
– Да нет же! – говорит Вадим с досадой и отвращением. – Я же объяснял Вам. Это как газовая труба большого диаметра и длины: Вы смотрите в нее насквозь и видите на том конце картинку – это как бы будущее. Если бы Вы эту трубу повернули, увидели бы другую картинку. Другое будущее, понимаете? Но как ее повернуть, если она весит сто тонн, тысячу тонн? Ведь это как бы воля миллионов людей! Понимаете? «Равнодействующая миллионов воль» Это, не я сказал, это, Лев Толстой. Как прикажете эту трубу повернуть? Чем? Ху_м, простите за выражение?
– Это полностью Ваша проблема, – возражает Эраст Бонифатьевич, – Чем Вам будет удобнее, тем и поворачивайте.
– Да невозможно же это!
– А мы знаем, что возможно.
– Да, откуда Вы это взяли, Господи?!
– Из
