как ребенок присела на кровати и хлопала в ладошки с растопыренными пальцами.
– И… долго так мне бесполезно напрягаться?.. – взревел Гум.
– Все достаточно.. ты молодец, правда.
Он отошел от злосчастной стены и повернулся к Лил, в ночной сорочке с длинными ногами она лежала на кровати, опершись на локти, и сверлила его своим гипнотическим взглядом. Гум встал коленом на кровать и хотел было приблизиться к этой вздорной шалунье, но тут же молниеносным копьем в его грудь вонзилась ее нога, чуть согнутая в колене..
– Нннет.. подожди, это еще не всё, – сладко заговорила она и повела одной бровью.
– Как? Разве лаосские девушки не спасены?..
– Ну, только отчасти.. – ехидно заулыбалась Лилит, – скажи, тебе нравятся мои ноги? – и она стала попеременно барабанить его в грудь острыми носками, будто там была не грудь, а цирковой шар, который таким образом гимнастки подбрасывают и удерживают в воздухе.
– Да… что за вопрос, у тебя самые стройные прекрасные ножки, и ни одной лаосской девушке и не снились такие ангельские ножки, моя коварная фея.
Лил положила одну ногу ему на плечо, кажется, она была ими тоже довольна, и Гум стал целовать её лодыжку, он нежно взял в руки это древко копья и целовал его теперь. Лил засмеялась.
– Покусай мне лодыжки, только нежно и не вздумай оставить следов…
Гум целовал и нежно покусывал лодыжки, добравшись таким образом до колена, он украдкой бросил взгляд на Лил, довольству которой, казалось, не было предела; несколько раз он поцеловал её колено и пустил руки по её бедрам к чреслам.
– Ай-яй-ай… нннет, Гумичка, руки тебе не нужны, – давай их свяжем, чтобы ты их не распускал, и Лил резко выдернув пояс из висевшего на стуле халата, попросив при этом Губмольда повернуться к ней спиной, туго связала ему руки.
– Всё, теперь поворачивайся и продолжай, ты душка сегодня ведь, правда?.
– Хорошо, я душка сегодня.. – укоризненно произнес Гум.
Гум стал целовать её бедра с внутренней стороны, без рук ему приходилось ловить равновесие, и порой он просто тыкался в них носом, чем возбуждал смех и поясничание Лилит, таки с горем пополам он добрался до чресел.
– Сними с меня трусики, – бойко прикрикнула Лилит.
– Как? Дорогая, я не могу, ты же связала мне руки, – бормотал Гум.
– Ну, прояви изобретательность, Гуми.. тока смотри не сними их вместе с моей кожей.
И вот Гум зубами стал осторожно поддевать и стаскивать с нее неподатливые трусы, он все же неловко цеплял Лил за кожу, и тогда она содрогаясь телом и ахая вырывалась, призывала его быть аккуратней.
– Ладно, я помогу тебе, это невозможно больше вытерпеть, – и одним движением она подогнула ноги, а другим сдернула трусы, которые тут же улетели куда-то в угол комнаты.
– Теперь самое главное, Гуми, я хочу, чтобы ты поласкал меня.
– Ну,
