придание… он может ловко бабам пудрить мозги, а они только уши развешивают… Пенза разве тебе не атака?..
Юлия уже почти не слушала мужа, она обрадовалась, что у Николая неприятность на службе, а не личная, связанная с ней. Она испытывала лёгкую вину перед мужем, что у неё появилась какая-то другая жизнь и уже не могла и не хотела от неё отказываться. Она машинально накрывала стол, дала ему поесть и пошла за детьми в комнату. Они, бедняжки, видно, так наигрались, что вповалку заснули на диване.
– Ну что же вы так, не дождались, мои милые, – подражая тону сестры, заговорила Юлия, раздевая их. Женя открыл глазки и попросил кушать.
– А мы ждали, ждали, Варька заснула, а я просто лежал и дядю Колю слушал…
– Сейчас он поест, и мы пойдём, – она обратилась к дочери, – Варюша, а ты будешь кушать?
– Она ела печенье, а я не хотел! – как бы за сестру ответил брат.
Варю мать не разбудила и перенесла на приготовленную раскладушку, упрекая себя за то, что не покормила детей хоть чем-нибудь, прежде чем идти к Михаилу. Зачем она почти с ходу побежала звонить ему? Неужели так хотелось его увидеть или просто обрадовать своей удачей? Но Юлия об этом больше не думала…
После ужина, когда Женя заснул, приняла душ. Николай уже спал. Наверное, сильно устал, она прижалась к его волосатой груди и незаметно заснула с мыслями о Михаиле, не находя в этом ничего постыдного…
Глава четырнадцатая
Через два дня Николай уехал в командировку с двумя сержантами-срочниками. Юлия хотела проводить мужа на поезд, но он почему-то отказался от её предложения.
– Если было бы можно, я бы поехала с тобой, – сказала она вполне искренне, отправляя его на работу, приготовив ему на дорогу провиант.
Николай молча поцеловал её, пожал руку Жене, подержал на руках Варю. Дети всё ещё стеснялись его. Но Юлия была довольна, что муж так тепло попрощался с ними, будто уезжал на год.
В кафе у Юлии повара спрашивали, нельзя ли достать импортные вещи. Она, конечно, не могла им твёрдо обещать, потому что это зависело не от неё. И только отвечала, что надо спросить, тогда будет ясно, можно ли надеяться. Но Михаил пока не объявлялся, Евгения была весьма сумрачна, поскольку до неё основательно дошло, что Юлия продавала вещи, и от этого её мучила жгучая ревность. Почему Миша так поступил, почему не предложил ей это дело навсегда, а только временно? Ведь между ними установились настоящие любовные отношения. Правда, неделю она проболела ангиной, и всё это время Миша ей не звонил, она полагала, что он уехал. И теперь, когда стало определённо ясно, что он «подцепил» Юльку, Евгению обуяла злость. Она впервые возненавидела подругу и отныне не хотела видеть её: «Вот какая праведница, вот какая тихоня, – про себя возмущалась та, – никогда бы не подумала, что она способна у подруги отбить любовника. Я ей этого не прощу! Вот почему она отговаривала меня от него, мужа моего пожалела, а своему рога наставила.
