просто ей удалось избежать мучительного волнения, какое она бы испытывала, когда ехала бы с Николаем в автобусе и тряслась от догадок: как встретят её родители мужа?
– Сейчас позавтракаем, и вы пойдёте гулять, пойдёте? – спросила она.
– А у меня правда животик болит, – проговорила жалобно Варя.
– Может, тебе так кажется?
– Когда кажется, надо креститься! – ответил Женя. – Притвора самая настоящая, из-за тебя не поехали в станицу…
– Нет, я совсем не притвора, правда болит! – повысила жалобно тон.
– Пора покушать, золотце моё, и тогда всё пройдёт… Ну, встанешь?
– Да, я уже залежалась, – не поднимая глаз, как старушка Никитична, ответила дочь, и Юлия ласково ей улыбнулась.
– Вот и хорошо… Я пошла накрывать стол.
Находясь на кухне, Юлия увидела, как к окну подлетела синица и села на карниз с уличной стороны. Она подошла ближе, но птичка всё равно не улетела. В этом знаке ей виделось что-то доброе, и у неё радостно стало на сердце. На улице крупными хлопьями валил снег, плавно опускаясь на землю. Он был такой густой, будто лилось с неба мороженое. В этом сильном снегопаде что-то было торжественное, символическое, поднимавшеё настроение – как после хороших вестей. Эти крупные пушистые, мохнатые снежинки казались счастливым предзнаменованием и несли в себе бодрый заряд зимней энергии. Юлия подумала, что если родится дочь, она непременно назовет её Снежаной в честь этого головокружительного снегопада. И в голове, как снежинки, кружились слова песни о зиме, исполнявшейся каким-то певцом. В той песне было столько романтики, отчего невольно подумала о Михаиле. Но тут же вспомнила, что у неё остались непроданными одни джинсы и несколько зонтиков, но ещё было несколько самодельных брикетов сливочного масла.
– Смотрите, дети, какой идет снег! – воскликнула она. – Вот матушка-зима нас радует. Когда будете гулять, далеко не уходите. Всё поняли? – наставительно прибавила мать.
– Да, я это знаю, а вот Варька хочет всегда убежать в чужой двор.
– Там девочки хорошие, а в нашем дворе гадкие, они играть не дают.
Юлия покормила детей, одела их и проводила на лестничную площадку. Когда они спускались вниз, она позвонила к соседям, открыл тот самый, поступивший с ней дерзко, высокий парень, стоявший в одних трусах.
– Извините, молодой человек, наверно, я ошиблась дверью, – растерянно произнесла она, при всём том вспомнив, что эта та самая квартира, о которой её предупреждала пожилая женщина из соседней квартиры, что там собираются одни пьяницы и наркоманы. Как же она об этом забыла, но деваться было некуда, и она спросила:
– Извините, молодой человек, вам случайно джинсы не нужны?
– Какие джинсы?
– Американские, монтановские. Я принесу сейчас, вы постойте, – ей казалось, что её не туда несло.
Парень
