сь на крик, гремел в телефон. – Да не маленькая она! Где ты больше видела? Слушай, может простыню заказать сразу? А? – он прикрыл рукой телефон, спросил у миловидной девушки-консультанта. – У вас фата побольше есть?
– Да, – девушка кивнула.
Димка осклабился в довольной улыбке и выпалил в трубку:
– Есть у них, есть больше. – девушке, – Несите.
– Только она уцененная.
– Ну что еще? – он вновь прикрыл микрофон рукой. – Дырявая?
– Нет, она из прошлогодней коллекции.
– Ну так какая разница! Несите! – и снова в трубку, – Сейчас принесут, я тебе ММСкой сброшу.
– Нет, мне уцененную не надо! – визгливый, недовольный голос Лены в трубке заставил Димку зажмуриться, словно от нестерпимой головной боли.
– Она нормальная, просто из прошлогодней коллекции. – умоляюще проскулил он в трубку.
– Дим! Ты обещал!
Девушка уже цокала каблучками обратно, в руках она держала шикарнейшую, непомерно громадную белую с белоснежно же белыми прозрачными розочками фату. Девушка счастливо улыбалась.
– Унесите! – зло приказал Димка, так, чтобы Лена на том конце услышала и гневность и дикость и накопившуюся за день поисков свадебного реквизита злость. Улыбка девушки тут же померкла, глаза стали тусклыми, даже глупыми что ли. Димка же прикрыл ладонью трубку и прошипел громогласным шепотом, – Подождите. Скажите, только громко, что вот эта, – ткнул пальцем в фату, – из новой коллекции.
– Зачем? – девушка была обижена, вернее даже оскорблена и вникать в Димкины дела и проблемы она совершенно не хотела.
– Ну пожалуйста, ну… – он достал из кармана тысячу и громко прихлопнул ею о прилавок рядом с собой. Ситуация накалялась: Лена кричала в трубку, она возмущалась, спрашивала, почему Дима молчит, что там вообще происходит, консультант же играла роль обиженной девочки, и Дима решился на последнее средство: он состроил физиономию а-ля расстроенный щенок, и даже скульнул тихонько. Девушка решительно кивнула и заявила громко:
– У нас есть еще этот вариант, вчера привезли.
– Дим, что там? Отправь.
– Хорошо. – Дима сбросил вызов, быстро сфотографировал фату, и отправил ММСкой Лене, после чего улыбнулся консультанту, сказал, – Вы просто не представляете, как вы мне помогли.
– Капризная? – девушка вновь белозубо улыбалась. – Понимаю, у нас половина таких клиенток.
И она, с видом победителя, взяла тысячу с прилавка, Дима грустно вздохнул.
Фата, если честно, была наименьшей проблемой из всех тех, что свалились на Диму. В последнее время на него заботы посыпались, как из рога изобилия. До того, как Дима сделал Лене предложение, она была наимелейшей, наидобрейшей, самой бескорыстной из всех известных ему особей женского пола. Она пленила его своею красотою, она нежно и ласково извлекла сердце из его натренированной, с хорошо развитыми грудными мышцами, груди, она поразила его своею вменяемостью в суждениях, такой не женской логикой, умом, знаниями и окончательно покорила фразой «техника и женщина несовместимы». Он был покорен, он был растерзан и… что ему еще оставалось, кроме как сделать ей предложение? Ничего… И он сделал! Он сделал этот глупый шаг: он купил кольцо, он пригласил Лену в ресторан, он помылся, побрился, он заказал шампанское и он сделал предложение! И все! В одно мгновение прекрасная Лена превратилась во взбалмошную блондинку из анекдотов. У нее разом зародилась сотня суеверий, две сотни пожеланий относительно грядущей свадьбы, и три сотни возмущений, капризов.
Первое и главное ее суеверие гласило: «невеста не должна принимать участия к подготовке свадьбы». Поэтому съем ресторана, покупка платья, колец, проблемы с транспортом, меню и прочее – разом бухнулось Диме на плечи и это было бы не так плохо – устроить свадьбу на свой лад, но! Ежедневно, ежечасно, если не ежеминутно она названивала ему, дополняла списки заданий, вносила уточнения, корректировки, а порою и попросту отменяла уже закрепленные предварительным платежом договоренности. На ММС с фотографиями, на звонки перечисления списков меню и прочие свадебные радости у Димы вылетали астрономические суммы, но все это были мелочи в сравнении с общими затратами. Грядущая свадьба виделась Диме во снах страшным чудовищем, что сжирало всё на своем пути и отбиться от коего можно было только деньгами. Дима бросал в нее пачки, одну за другой, доставал из карманов мятые десятки, кидался звонкой мелочью, пока вдруг не осознавал, что нет у него больше ничего. И свадьба – этот ужасный, белоснежный монстр в фате и на колесах обручальных колец, подкатывался к нему, распахивались кружева пасти и… и он просыпался. В реальности все было почти так же. Сначала он потратил все свои накопления, что были у него на руках – семьдесят тысяч пропали словно и не было, затем растворились деньги, припасенные в банке на черный день, теперь
