служебное удостоверение. Хозяин внимательно посмотрел и, убедившись, ответил:
– Проходите.
Андреев сообразил, что перед ним стоит сам Петрунин. Когда он вошел в дом, то увидел женщину приятной внешности, с удивленным видом. Сыщик назвал себя и попросил извинения за столь ранний визит.
– Захар Спиридонович, мне с вами нужно переговорить наедине, может, выйдем во двор? – обратился он к хозяину.
– Хорошо, – согласился Петрунин.
Хозяин медленно оделся и вышел следом за непрошеным гостем. Во дворе, усевшись на скамейку, Захар спросил:
– Чем я провинился перед властью, что в такую рань ко мне пожаловали? Не просто так, видно, дела какие?
– Дела, Петрунин, и довольно-таки скверные. Есть сведения, что ты плохими делами занимаешься. А сегодня утром я в этом сам убедился.
Захар вздрогнул, и это не ушло от внимательного взгляда оперативника.
– Ну что, Захар, сам расскажешь прямо здесь или в отделение милиции со мной поедешь?
Петрунин молчал, мысли его лихорадочно путались.
«Неужели знают? – думал он. – Тогда крышка, да и машина только что отъехала. Наверное, не просто так „опер“ рано утром приехал, возможно, видел автомашину».
Взяв себя в руки, Петрунин ответил:
– О чем это вы, Андрей Николаевич?
– Да все о том, о чем ты сейчас лихорадочно думаешь. Я все знаю, Захар. И пока не поздно, кайся здесь, потому что в милиции будет поздно.
Захар молчал и думал: «За такие дела лет на семь, как минимум, потянет».
– У тебя что, язык отнялся? Тогда поехали со мной, – заявил Андреев.
Он потащил Петрунина за руку к машине. Последний вяло сопротивлялся, так как его воля была парализована страхом перед лагерной жизнью, с которой он уже был знаком. Кому-то там нравилось, но ему туда не хотелось.
Автомобиль тронулся с места и, набирая скорость, поехал в сторону отдела милиции.
– Останови машину, начальник, я говорить буду, – неожиданно завопил Петрунин.
Андреев притормозил, отъехал в сторону и остановился. Сидели молча. Сыщик закурил и предложил сигарету Петрунину, понимая, что творится в душе у Захара, и не торопил его. Так они сидели минуты две, покуривая. Наконец Петрунин стал говорить доверительно, растягивая слова, медленно обдумывая каждую фразу:
– Я понял, начальник, что ты кое-что знаешь. Расскажу откровенно, все без утайки, но и ты мне помоги вылезти из этого проклятого дела. Правильно ты заметил: была утром автомашина. Приезжали приятели из города, с которыми вместе в деле. Сбросили товар и отвалили. На днях должны приехать скупщики с деньгами. Короче, начальник, я посредник. Прячу у себя дома и в сарае краденые вещички на время и за это имею свою долю.
– Ну а как скупщики узнают, что очередной товар у тебя? – спросил сыщик.
Петрунин подумал и ответил:
– У меня в записной книжке несколько телефонов имеется,
