же не спрашиваешь, где я была? – Присаживаюсь на край стола, демонстративно поправляю резинку чулка. – Спроси. Ну?
– Ты странно себя ведёшь, Лисёнок. Мне кажется, это шок, и нам пока ещё рано поднимать эту тему…
– Ну-ка спрашивай! Живо! – Ору и сама же пугаюсь своего внезапного бешенства, а муж вскидывает ладони к груди:
– Ладно, ладно! Где ты провела ту ночь?
– А с мужиком, представляешь! Серьёзно! У меня ведь давно уже есть любовник, чтоб ты знал. Он очень богатый, красивый и не страдает одышкой после пяти минут секса. Даже после часа не страдает! И раз уж теперь мы с тобой разобрались в этих наших секретиках, давай просто цивилизованно разведёмся и всё, окей? Я даже пойду на уступки, и заберу только машину, уже хотя бы потому, что половина её стоимости – моя Тойота, а ты оставишь себе квартиру со всеми потрохами, включая, естественно, и мой кредит на ремонт. Так будет честно.
Сергей проходится вдоль окна. Плечи напряжённо приподняты, на лице дикое волнение, даже вены на любу вздулись. И меня вдруг колет где-то в душе: а ведь всего пару дней назад я, кажется, любила этого человека и мечтала о нашем с ним «долго и счастливо» – даже вопреки подсознательному страху, что однажды мне всё-таки придётся выбирать между ним и своей женской природой. И заранее готовая выбрать мужа.
Чувствую, как к горлу подступает ком. Боже, как же это всё-таки больно – быть преданной…
– Я не согласен на развод, Алис, – вздыхает муж. Голос его дрожит, в глазах слёзы, и я растерянно сползаю со стола, ведь ожидала чего угодно, кроме такого неподдельного отчаяния. – Я не хочу развода. Даже думать об этом не могу. А эта связь… Это просто секс и ничего личного! Это как спецзащита, чтобы не тащить негатив в дом! Я ведь себя сволочью после каждого раза чувствовал, но по-другому никак, Лисёнок! Ты пойми, я ведь зверею от всех этих япошек и арабов, они доводят меня до белого каленья, и, если бы не эта шлюха, я неизбежно сливал бы всё это дерьмо на тебя! Но я тебя люблю, Алиса! Понимаешь, люблю! – Кидается ко мне, но замирает в полушаге, словно не решаясь лишний раз раздражать. – Я готов вымаливать прощение! – Повинно опускается на колени, роняет голову. – И ей я уже сказал писать заявление на увольнение. Она уйдёт и больше никогда не появится в моей… в нашей жизни!
А меня вдруг корёжит. Он ведь даже не скрывает, что это было не раз, и не два, но прикрывается любовью ко мне же! Нет, ну надо же, каков козёл!
Нервно усмехаюсь. Жутко хочется избавиться от чувства стыда за это коленопреклонённое недоразумение и вырваться из зоны соприкосновения наших личных пространств, но некуда – сзади стол, впереди он.
– Не она, так кто-нибудь ещё. – Осторожно двигаюсь вдоль стола, но Сергей следует за мной на коленях, и я снова замираю. – Всё из этой же твоей целесообразности и неземной любви ко мне. Так что давай не будем усложнять? Просто разведёмся и трахай кого хочешь. И встань уже, не позорься.
– Лисёнок! – кидается он ко мне, хватает за бёдра. – Прости, ну прости!
Взвизгиваю. Завязывается борьба, в которой я безнадёжно проигрываю по силам
