Субъектов рассказывал: «Мой водный мир был очень теплым и прозрачным, потому что у нас было три солнца над головой. Полное отсутствие темноты под водой было удобно и облегчало нам строительство наших жилищ».
Собственно, Станислав Гроф, Майкл Ньютон и многие другие, практикующие регрессивный гипноз, применив научные методы, подтвердили тот эмпирический опыт, который копился в человечестве на протяжении веков – опыт прямого общения с ушедшими.
Вы скажете – не бывает такого! Да нет, бывает, еще как бывает. И бывает по-разному, в зависимости от возможностей и обстоятельств.
Бывает появление почти материализованных образов человека, только что ушедшего в мир иной, в доме кого-нибудь из своих друзей или родственников. Те же, кому нанесен этот визит, еще не знают о случившейся смерти, которая порой происходит за многие километры от этого места и достаточно неожиданно. И только появление образа человека заставляет их забить тревогу и предпринять меры, чтобы узнать, что с ним случилось.
Бывает общение во сне, который оказывается не сном с его сновидческими фантазиями, а внетелесным опытом с его реальностью и логичностью.
Бывает принятие сообщений от ушедших в мир иной на спиритических сеансах при прямом общении медиума с бестелесной душой. Информацию, полученную таким образом, конечно, нужно проверять, потому что шутников «на том плане» тоже хватает, могут воспользоваться случаем и подсунуть дезинформацию. Но часто проверки подтверждают истинность переданной информации.
Нам самим довелось однажды на личном опыте получить подтверждение такого рода. На самом юге Туркмении, которая тогда еще была советской республикой, у нашей семьи жил давний друг, уже совсем дедушка по возрасту, из тех, кто приехал воевать с басмачами и цивилизовать туркменский народ еще в двадцатые годы. Для кого-то те времена кажутся уже очень далекими, да и для нас они были уже не так близки, как для дедушки Саши, который своими ногами исходил сотни километров туркменских барханов, не раз попадал под обстрел, уцелел, и всю свою жизнь положил на то, чтобы дремучие и полудикие в то время туркмены стали хоть чуть-чуть грамотнее, просвещеннее, здоровее, культурнее. За то и уважали его там, даже когда о былых заслугах приходилось только вспоминать по случаю пенсионного возраста. Сначала он жил с семьей, потом дети разъехались, схоронил жену и остался один. Соседи – и туркмены, и русские – не забывали его, проведывали регулярно и помогали по мере необходимости. Мы хотели забрать его жить сюда, но не успели – он скончался. Пришла лишь коротенькая телеграмма об этом, из которой не было ясно, ни как это произошло, ни когда. Зная, что он был под постоянным вниманием соседей, мы были несколько удивлены, что ему не помогли – ведь здоровье у него было достаточно крепкое.
На похороны мы не успевали, но ехать
