не произошло. Шляпа равнодушно обнюхала куклу, которую я, несмотря на всю свою рациональность, уже готова была считать воплощением дьявола на земле, отвернулась и принялась умываться. Толстая Морковка, ей я тоже сунула шарнирку, по привычке лизнула незнакомый предмет – вдруг съедобное? – после чего задрала хвост и убежала на кухню, где принялась призывно греметь пустой миской. Пучеглазая породистая Рыба вообще не проявила никакого интереса к моим заигрываниям.
Ладно. Ладно… Предположим, за неимением другой разумной версии, что я от хронического недосыпа впала в транс, и, как лунатики, бессознательно гуляющие во сне по карнизам, воткнула в башку кукела глаза. Прищурившись, я отложила в сторону эмоции и внимательно рассмотрела его лицо. Глаза сели просто идеально. Великолепно, совершенно, безукоризненно и безупречно. Это были именно его глаза, никаких других на этом слегка асимметричном лице и представить было невозможно. Собрав и пересчитав рассыпанные по полу «горохи» глазных яблок, я убедилась, что двух не хватает. Глаза были непарными, но именно в таком варианте они стопроцентно совпадали с образом куклы. Почему именно эти глаза привиделись мне в очередном безумном эротическом сне? Может, потому и привиделись, что все мысли были только о том, как быть и что делать с кукольными глазами? Так что же, получается, кукел закончен?
Реальность потихоньку возвращалась в привычные рамки. Сколько все-таки сейчас времени? Утро или вечер? В доме не было ни радио, ни телевизора. Как проверить? Тут я вспомнила о мобильнике, с датой и электронными часами. Так, 19:46, 29 октября. Значит, вечер. Получается, что безумный угар накрыл меня рано утром или днем. На трубке было несколько неотвеченных звонков. Трижды звонила Эмилия, четыре раза – Лера. Были и смс-ки от них обоих, почти идентичные по содержанию: «Возьми трубку или перезвони!». Я же с ними обеими разругалась… Надо звонить… Заодно и извинюсь, давно уже пора…
Ничто и нечто
Сумрак, бесконечный сумрак поздней осени мокрым тяжелым плащом окутывал зябнущие плечи мира. Черное путаное кружево обнаженных ветвей царапало и разрывало истонченную плоть хмурого осеннего неба. Царапины сочились холодным гнилым дождем и мелким колючим снегом… Израненные небеса мечтали о чистых, белоснежных бинтах царицы-зимы, о ее милосердной жестокости и жестоком милосердии…
Ничто корчилось, мучительно корчилось и извивалось в вязкой грязи. Если бы могло, оно бы кричало и визжало, словно узник на дыбе. Оно было близко, уже так близко… Но проклятая девчонка вновь и вновь выскальзывала из ловушки. Девчонка оказалась гораздо сильнее… Пожалуй, в прежние времена и при должном обучении она сумела бы стать одной из лучших в тайном знании и ведовстве… А сейчас…
Сейчас ее спасала не только сила, но и глупость. Ничто высосало ее почти досуха, вдоволь напитавшись ее наслаждением и страхом. Любая
