исчез.
– Кто? – удивился Паша. – Нож?
– Бармен.
– Так вы его н-не нашли?! – возмутился Овсянник. – Это же немыслимо! Я же просил р-разобраться!
– Да где же я его найду, если его нигде нет?
– Подождите, – встрял Паша, изо всех сил стараясь сориентироваться, – этот бармен, он что, исчез сразу же после убийства?
– А я и п-понимать ничего не желаю! – отрезал капитан. – М-мне еще не хватало, чтобы люди с корабля исчезали.
И тут, словно бы эта сцена была разыграна в плохом спектакле, в дверь каюты неожиданно постучали. Стук получился каким-то вкрадчивым и зловещим, отчего и сам капитан, и оба его гостя замерли, повернув головы к двери.
– В-войдите.
Дверь раскрылась, и в каюте появился встревоженный молодой человек, явно не уверенный в том, что поступает сейчас правильно. Особенно, когда он увидел, что капитан не один. Брови Балабанова немедленно поползли вверх – он никак не ожидал подобного явления.
– Имейте в виду, – заявил молодой человек без предисловий, – что к этому трупу я не имею никакого отношения!
Присутствующие переглянулись.
– Присаживайтесь, – предложил молодому человеку Паша, – и расскажите все подробно.
– Не надо. Я не собираюсь ничего рассказывать. Я только хотел заявить…
– Володя, – произнес, наконец, Балабанов, – у тебя совесть есть?
– Не до этого, Виктор Андреевич, – отмахнулся молодой человек…
И здесь, кажется, уже пора кое-что пояснить.
Володе Загребаеву было около тридцати и на «России» он появился гораздо раньше Балабанова. Загребаев занимал здесь исключительное место – если Виктор Андреевич был корабельным детективом, то Володя плавал в качестве корабельного вора. Разумеется, неофициально. Видимо, на каждом пассажирском или туристическом лайнере существует подобный персонаж или даже целая группа персонажей. Они оседают на корабле, как на своей постоянной территории, и занимаются выгребанием ценностей из кают пассажиров до тех пор, пока их не возьмут с поличным и не отправят прямо с корабля на нары. Но сделать это очень нелегко, поскольку работают они осторожно, ведут себя прилично, и не привлекают особого внимания. Балабанов и Загребаев прекрасно знали друг друга. Виктору Андреевичу он достался, так сказать, по наследству и до вчерашнего убийства основной задачей и даже, в некотором смысле, занятной игрой для Балабанова было противоборство с Загребаевым. Классическая игра «Полицейский и вор»: Я должен тебя поймать! – Посмотрим, сможешь ли? – Это моя обязанность. – Ну-ка, догоняй! Это приносило осмысленность в спокойную работу Виктора Андреевича и даже некоторую остроту в скучный круизный быт. Но была у обоих одна похожая черта. Загребаев бесился, когда его называли корабельным вором – он считал, что хуже оскорбления придумать невозможно. А Балабанов терпеть не мог, если его должность определяли как «корабельный детектив».
