спокойно, как дома, но в мыслях я была в автобусе, ведь надеялась, что они приедут. Обняла сумку, и вскоре уснула.
– Выходи. Платить не надо, – остановив машину, предупредил водитель. – Мне направо, а тебе прямо.
Придорожная остановка, прижавшись к обочине, спала, накрывшись жестяной крышей, как кепкой. Она содрогалась от стука колес о выбоины. Я присела на скамейку. Казалось, что вот-вот подъедет наш дирижабль и я буду рада видеть всех. Не отпускало волнение и чувство потерянности, ведь разместиться мы должны были в отеле, который заранее заказала крашеная дама. Его названия не знала. Успокаивало только одно – здесь когда-то отдыхала с мамой и смогу ориентироваться.
Светало. Взглянув на солнце, поднимающееся над бескрайним морем, я опять окунулась в волшебное чувство невесомости. Оно постепенно смывало вчерашнюю тревогу, и воздушный шарик опять рвался из меня на волю.
– Да-а-а-а-а! – закричала я и побежала по ступенькам, ведущим куда-то вниз. – Завтра восемнадцать! Я встречу их здесь.
Меня не пугали заросли колючих кустов шиповника, крапива и переплетающиеся на деревьях лианы. Через несколько минут я босиком стояла на сыром, и холодном песке вперемешку с галькой. Черные, зеленые, серые куски тины, водорослей и просто мусора валялись по побережью. Море устало бушевало. Солнце осторожно поднималось, освещая золотисто-пепельную вату, разбросанную по голубому небу.
– Значит, был шторм, – я подошла к воде. – Море, почему ты злишься?
Оно ответило большой шумной волной, но улыбка наслаждения не сходила с лица. Я вдыхала морской воздух и облизывала соленые брызги на губах. Это вернуло в детство – то время, когда здесь мы гуляли с мамой. Я помнила набережную, качели и карусели, с которых я не хотела уходить, и мама терпеливо ждала; вкусную еду в кафешках, где я выбирала много сладостей, и мама не перечила. Шли годы, и от таких воспоминаний казалось, что я что-то пропустила, не поняла и не запомнила. Меня манило сюда. Часто в снах я мчалась по зыбкому берегу, что-то догоняя.
Сейчас брела к поселку в надежде увидеть все так, как тогда. Но…
Я не ошиблась про бурю. Вчера здесь произошло настоящее бедствие. Местами тротуарные дорожки были поломаны на куски, как печенье, и свалены в кучи. Перевернутые и сломанные палатки разбросаны. Изредка вблизи их суетились люди. Огромные полугнилые бревна валялись возле бетонных заграждений. Резиновая обувь пестрила по берегу вперемешку с мусором и обломками детских игрушек.
Споткнувшись о что-то белое и мягкое, я присела. Погладив мокрую шерсть, испугалась. Неужели живой медведь?
Он был игрушечный и словно просил помощи, застряв мордой и лапами в песке. Ополоснув в море, я потащила его с собой, чтобы где-нибудь пристроить.
– Пойдем кушать, – держа медведя за лапу, развернулась к красочной вывеске кафе, но моя решительность сменилась оцепенением, как только открыла сумочку у входа. Кошелька не было. Дыхание перехватило и холодный пот покрыл лицо.
Несколько раз я вытряхивала содержимое на раскинутую
