к основному. Процесс обещал быть приятным. Она точно получит от него удовольствие.
– Да, Церус, – и закинула ногу ему на бедро.
– Медея, пара… – бормочет на ушко двуликий. Носом тыкается в её шею и жадно обнюхивает. – Пара Цруса…
Член упирается в её промежность. Плавно двинув бедрами, оборотень проталкивается внутрь. Большой. Меди даже немного струсила, почувствовав как он раздвигает её. Но боли нет, только вновь проснувшееся желание. Он осторожен и нежен. Что-то шепчет, бормочет жалобно, о чем-то просит.
– Да, Церус, – она не осталась неподвижной. Это приятно поддаваться ему навстречу. – Хорошо…
Его толчки участились. Глубже. Резче. И финиш. Громко застонав укусил за шею. Меди не удивилась, оборотень чего ещё от него было ждать? Но сейчас кусал не больно. Только прихватил кожу. Скорее держал. И дрожит. Спина покрылась испариной. Жарко? Ей тоже. И очень хочется пить.
Горло словно припорошили песком. Это все от гномьего рома.
– Пить, – попросила, когда дыхание Церуса восстановилось.
Поднял голову. Улыбка дурашливая, счастливая и сам похож на растрепанного мальчишку.
– Моя пара хочет пить? – выскользнул из неё и приподнялся на локтях. А тело все еще подрагивает. – А есть? Хочешь есть.
Поцелуй. И прикусил за губку. Какой игривый и довольный собой. А где рычащее чудовище?
– Да, – неуверенно кивнула Медея.
Она точно хочет есть? По ощущениям – пора. Она ведь так и не позавтракала, как-то не до еды ей было в это утро. А после всех этих происшествий… энергозатратных, живот недовольно заурчал.
– Но сначала пить. Только не ром, – в голове не улегся туман от уже выпитого. – Если можно воды.
Церус в растерянности оглядел комнату. На столе стоял кувшин, но воды там точно нет. Посудина была треснувшей, и он ссыпал в нее полезные мелочи. А больше из кухонной утвари в комнате ничего не было. Он совсем недавно сюда перебрался, провел в башне лишь пару ночей. Потому запасами не обзавелся. Да и зачем? Приходил спать, а поесть всегда можно на кухне.
Придется сходить вниз. Осторожно отодвинулся от нее.
– Подождешь тут минутку? Сейчас схожу в погреб и принесу питья и еды. Ты что больше любишь оленину и кролика? – поцеловав в ушко поинтересовался Цер.
В погребе на крюках весела парочка закопченных кроличьих тушек и запечённая оленья нога имелась. Все это отложили для сегодняшнего ужина. Хотели отметить выходной день.
– Все рано, – Меди стыдливо прикрыла грудь.
Движение не осталось незамеченным.
– Глупышка, – зашептал так волнующе, что пальчики на ногах подогнулись. И руку убрал. – Я все видел, – губы оборотня нагло обхватили красную горошине.
Меди охнула и покраснела как спелая малина.
– Мой Мёд.
Плавно соскользнул с кровати. Принес одеяло, пуховое и легкое. Прикрыл девичью срамоту, сам стал одеваться.
– Я быстро вернусь, а ты, – он
