ничего не остается, как принять тот факт, что я сама соглашаюсь на встречу со своим страхом.
Медленно выдыхаю воздух.
Против. Еще как против.
Закрываю глаза и медленно открываю.
Никогда не перестану его бояться: и улыбку эту наглую и чужие серые глаза.
С каждым мгновением все больше накручиваю себя и стоит увидеть вновь эту маску, непомерным усилием воли не отскакиваю назад, лишь слабо дергаю руку, теперь уже крепко сжимаемую его белой ладонью.
– Не надо так делать! – предупреждает, цедя слова сквозь зубы, – Не дергайся, сладенькая, ты же не хочешь, чтоб я тебя обидел, правда?
Он широко улыбается, а по моей спине стекает холодный пот.
В долю секунды мелькает мысль, что это ловушка, что он специально заманил меня туда, где никого нет. Спустя некоторое время уговариваю себя, что ничего не происходит до сих пор – хотел бы уже бы расправился и позволяю себе еще раз взглянуть на него. Рассмотреть внимательнее с его же разрешения.
Он стоит недвижим, словно манекен и только серый мрачный омут этих глаз пристально следит за каждым моим движением и вызывает во мне такие двоякие ощущения, что на нервной почве появляется тошнота. Седые волосы абсолютно не сочетаются с внешностью, которую я видела несколькими секундами ранее. И эта кожа – мертвая, белая с паутинками трещин по всему лицу.
– Пусти… – шепчу ему, часто дыша.
Как только он отпускает руку, ощущаю некую свободу, и немного расслабляюсь.
Он сам мне показал свое второе лицо.
Он сам захотел, чтоб я не боялась.
Я могу уйти…
Могу уйти, но не уйду ведь…
Паническая атака понемногу отступает с осознанием моей свободы в выборе, и я осторожно упираюсь спиной о ствол дерева, заваленного у берега Озера, не отрывая взгляда от мертвенно-бледной сухой кожи его лица. Я вижу как он превращается, как постепенно темнеет кожа и волосы, как глаза меняют цвет. И вот уже передо мной стоит красивый мужчина, о тайне которого я теперь знаю больше других.
– Как тебе помочь? – я задаю вопрос, который крутится на языке и в мыслях с тех самых пор, как увидела его, лежащим на трассе, под моей машиной.
Глава 10
Дик
Я ждал ежесекундно, что она развернется и убежит, закричит, ударит, расплачется – сделает все, что сделала бы любая другая.
Но лишний раз убедился, что не ошибся в ней.
«Как тебе помочь…»
Даже не: «Кто ты такой?» или «Как это убрать?»…
«Как тебе помочь?», твою мать…
– Я живу с этим двадцать лет – тут уже ничем не поможешь…
– Сколько тебе лет?
– Тридцать.
– То есть до десяти лет этого не было?
– Нет.
Молчит.
Хочет спросить, понимаю и потому опережаю:
– Это случилось,
