он полагал до сих пор, входило в обычную военную подготовку. Но ведь и подразделение, возглавляемое бравым унтером, нельзя назвать обычным – Казанков как-то обмолвился, что другого такого нет ни в одном флоте…
Вчерашние испытания «холостого» образца прошли успешно. Вместо полтора пудов пироксилина, в корпус мины заложили всего четверть фунта взрывчатки и вдобавок к ней – две бутыли с карминовой краской, купленные в москательной лавке. Мощности слабенького заряда как раз и хватило на то, чтобы корпус лопнул, и краска из разлетевшихся в стеклянную пыль бутылей образовала у борта «условно подорванной» шхуны огромное красное пятно. Мичман Новосельцев, наблюдавший за испытаниями со шлюпки, остался доволен, и назначил испытания полноценного боевого образца на следующий день.
К цели подходили с расстояния в три кабельтовых, и, как убедился Матвей, самым трудным оказалось выдержать в непроницаемо-тёмной воде правильное расстояние. Для этого они испробовали разные способы, включая, например, такой: к поясу Осадчего был привязан кончик шнура, который разматывал сидящий в лодке матрос. Задумка была такова – если не удастся сразу выйти точно на цель, они дождутся, когда шнур натянется (длина его была отмеряна в три с половиной кабельтова, немного больше расстояния, которое предстояло преодолеть под водой), следовало подвсплыть, оглядеться и, обнаружив шхуну, смутно вырисовывающуюся на фоне ночного неба, скорректировать курс. Но в итоге от ухищрений решено было отказаться – пловцы через небольшие промежутки выставляли из воды головы – ровно настолько, чтобы видеть происходящее – и уточняли направление.
Сегодня они сумели подойти к шхуне, потратив на это полчаса – плыть пришлось медленно, без малейшего всплеска. Осенняя водичка в бухте Золотой Рог не слишком-то тёплая, и Матвей успел изрядно окоченеть, прежде чем ткнулся головой в осклизлый, обросший водорослями и бугристыми ракушками борт.
Дальше всё прошло, как по маслу. Осадчий куском тонкого троса прикрутил мину к перу руля и уступил место напарнику. Матвей, обмирая от ответственности, нащупал рычажок установки взрывателя, медленно досчитал до десяти и вырвал чеку. Хлопнул по плечу Осадчего и они, загребая воду водолаптями, поплыли прочь от обречённой посудины. Тело Матвея покрылось липким потом – полтора пуда пироколлодия не шутка, и если не отплыть достаточно далеко, то всплывёшь, как глушёная рыба, кверху брюхом.
К счастью, всё обошлось благополучно. Механизм был выставлен на максимальную задержку в тридцать минут, направление на поджидающую «диверсантов» шлюпку указывал яркий фонарь. Они успели не только взобраться на борт, но и стянуть осточертевшие маски, когда пенный столб взрыва приподнял несчастную шхуну из воды и расколол пополам. А спустя малое время на берегу, верстах в двух от места испытания, замелькали огоньки фонарей, послышались крики, звон сигнальных колоколов.
– Просил же я Сергея Ильича предупредить полицию, что мы будем опытовые
