его с собой. Но только ли этим он ограничился? На всякий случай Тинсдейл решил отзвонить мне и отчитаться о происшедшем. Он уточнил, что наш вагончик по-прежнему заперт и опечатан – но печать на пломбе показалась ему немного смазанной… Я отнёсся к его сообщению с предельной серьёзностью. Мы с Бродбентом немедленно выехали на склад, чтобы убедиться в целостности и сохранности нашего фарфора. (Прочим нашим сотрудникам известно лишь о направлении нашей поездки. О её цели мы предпочли умолчать.) И вот мы прибыли на склад, взяли у Тинсдейла ключи и подошли к вагончику. На первый взгляд печать на висячем замке особых опасений не внушала. Она действительно была немного нечёткой – но это могло быть связано с негативным воздействием ночного мороза… Зайдя внутрь, мы осмотрели печать на двери тёмной комнаты. И она тоже выглядела более-менее натурально… Но мы всё-таки решили довести проверку до конца: Мы отперли эту дверь и заглянули в кладовку. А там…
– Бродбент, прекратите дёргаться за рулём! – потерял терпение Доддс.
– А там, – продолжал Мюррей, – нашим глазам предстала поистине душераздирающая картина! Увидев её, я весь вскипел от негодования…
– А я весь подпрыгнул от возмущения! – вскричал сержант, лихорадочно вращая баранку и от избытка чувств даже подскакивая на своём водительском кресле, – Нет, вспоминать об этом – выше моих сил!
– И что же вы увидели в этой кладовке? – заинтересовался Маклуски, – Вашей посуды в ней уже не было?
– Не стану преувеличивать: Посуда оказалась на месте, – продолжал Мюррей, – Но вид у нашей кладовки был такой, словно в ней побывало стадо каких-нибудь слонов или гиппопотамов… Ящики в диком беспорядке валялись на полу, а сам пол весь усеян фарфоровыми осколками. Похоже, в наше отсутствие туда сумел пробраться некий злостный вредитель и не менее получаса пинал наши ящики своими безмозглыми ногами…
– Попадись мне только этот вредитель – я точно оборву ему все руки-ноги и откручу башку! – пообещал Бродбент.
– Но более всего, – сокрушённо продолжал Мюррей, – меня во всей этой истории удручает какая-то невероятная пещерная дикость всего произошедшего… Так основательно расколошматить ящики с фарфоровой посудой мог лишь настоящий вандал, не имеющий понятия о цивилизованном человеческом обществе! (Ну чем, скажите пожалуйста, не угодил ему этот несчастный фарфор, чтобы с таким остервенением пинать его ногами?) С другой стороны, я чувствовал себя неловко оттого, что наше отделение полиции не смогло исполнить свои обязательства перед Форрестом. Когда этот тип вернётся и увидит осколки своей драгоценной посуды, ему наверняка расхочется платить нам оставшуюся часть гонорара… (И как бы он не затребовал с нас неустойку за небрежное хранение вверенного товара!) Мы с Бродбентом поспешили расставить ящики по прежним местам в два аккуратных штабеля и подобрали с пола все осколки. Как выяснилось, разбитой оказалась
