всплывало только одно слово – педантичные. Британцы до мозга костей, которые быстрее попрощаются с жизнью, чем пропустят чай в пять часов. При всем при том, что отец семейства больше любил кофе, а мама – пилить своих детей.
Мистер и миссис Айрес. Горделивые, непреклонные и обожающие строить иллюзии. Иллюзия счастливой семьи, иллюзия взаимопонимания, иллюзия любви. Но самым коварным в этом спектакле была иллюзия свободы. Говорили, родители всегда делают так, как будет лучше его ребенку. Возможно, Мика этого не исключала, ее родня считала также. Они слишком уж уверенно говорили о том, что Микаэла и ее брат с сестрой могли сами принимать важные для них решения, например, как их будущее, но в итоге именно Адалинд и Чарли Айрес управляли всеми вокруг.
Словно их дети были для них лишь способом самоутвердиться в обществе, словно их появление было обязанностью, а не плодом и желанием любви двух ругару. И это до ужаса злило бунтарский подростковый нрав семнадцатилетней Мики. В особенности то, что и из нее мать хотела сделать свою точную и скучную копию.
Микаэла, перестань вести себя вульгарно. Микаэла, не пропускай уроки бальных танцев. Микаэла, яркий цвет волос не красит юную девушку. Микаэла то, Микаэла это.
Еще немного, и девушку вот-вот начало бы тошнить от собственного имени.
Эта долгая и чрезмерно утомительная дорога не стала скупа на родительские нравоучения. Насколько бы хорошим не было обслуживание, какими бы доброжелательными не выглядели сотрудники аэропорта, семья Айрес просто хронически не могла быть довольна своей жизнью. Иногда складывалось ощущение, что на лицах старшего поколения ругару отпечаталось выражение чистейшего старческого ворчания. Это было особенно заметно при взгляде на столь утонченную и элегантную миссис Айрес. Женщина большую часть своей жизни щурилась, будто подозревала всех и каждого во лжи, а на самом же деле так старательно имитировала болезненное состояние. Не стала исключением и эта поездка, в течении которой в сторону Микаэлы был направлен страдальческий взгляд голубых материнских глаз. Возможно, Адалинд видела куда дальше и лучше, чем гребанное око Саурона, и уж точно ее здоровье было куда более крепким, чем она пыталась всем показать.
Очередной приступ ипохондрии разве что заставил Мику сделать музыку в наушниках громче и отвернуться к окну, чтобы не видеть осуждения в глазах родителя. А ведь еще совсем недавно девушка бы уже искала таблетку в сумке и вилась вокруг матери. Но… спустя время пришло осознание, что такое поведение только потешит эго старшей ругару, а ее собственные нервы пострадают так, словно их погрызла стая голодных акул.
– Вы должны быть более внимательны ко мне, – впрочем, даже выкрученная чуть ли не на полную музыка в наушниках не заглушала обиженного голоса Адалинд Айрес. Она сидела напротив в салоне машины, отчего Микаэле не составило труда заметить то, как быстро менялось выражение на ее лице. Желание
