у них у всех обычно тут! – ворковал Призрак, войдя на огромную кухню с высокими потолками в ласкающие, игривые солнечными зайчиками тона матового лака – снежные, фарфоровые, сахарные.
Вдоль стены тянулись шкафы с глухими и застекленными дверцами в сочетании с открытыми полками. Виртуозно выполненные из ореха-каналетто они обрамлялись природным камнем и травертином. В одном из шкафов-пенсне, приоткрыв дверцу с рифлёным стеклом, Призрак обнаружил аляповатую супницу. Большую и бесполезную: именно в ней хозяйка и держала немного налички «на всякий случай». «Немного» – это для здешней хозяйки, а в среднем – довольно привычная сумма разными купюрами, среди которых попадалась и валюта.
– Все вы одинаковые! – сказал Призрак, сворачивая находку в складную конфигурацию и засовывая деньги во внутренний карман пиджака. – Думали запретить мне красиво жить? Нет, ребята! Красиво жить не запретишь!
Да, он действительно удачно просочился в этот «эрмитаж» – сиречь, «уединённый уголок», где его, словно гвардейцы в парадном строю, приветствовала мебель из дуба и тика с природными текстурами и ламинацией, мрамор – с легированной сталью, полированная латунь – с античной медью. В гостиной – внутренние стеновые панели – с «кружевной» отделкой, шкафы-витрины – со стеклами ромбовидной гравировки. Повсюду световые блики на тонированном стекле, зеркалах и полировке, сложные геометрические барельефы, отделочная кожа мягкой мебели – разных оттенков.
Призрак заглянул в одну из спален, поцокал языком: гарнитур из патинированного белого дуба со вставками из дуба кофейного цвета, отрадная глазу игра бликов на полированных фасадах с античными капителями и завитками плавных форм… В шкатулке у кровати нашлось много дорогостоящих женских украшений, всю «ювелирку» Призрак не глядя, и неразборчиво, ссыпал в мигом раздувшийся боковой карман.
– Вы же не возражаете, господа, что я тут в ваше отсутствие поживу маленько? – спросил незваный гость у тишины и огромного венецианского зеркала в вензельной, легко-пенной виньетке красного дерева.
Квартира молчала в ответ: она вся для dolce vita, «сладкой жизни», а чьей – квартире, поверьте, совершенно безразлично. Не раздеваясь, и даже не сняв растоптанных туфлей, Призрак завалился на огромную «трёхспальную» кровать. На прежних его «лёжках» он уже сталкивался с такими постелями элиты, немного знал об их начинке. Тут внутри матраса изолированные пружины в два слоя, обрамлённые укладками конского волоса, кашемира, латекса и конопли. Слои регулируются, и можно варьировать жесткость спального места по вкусу…
– Небось, для себя покупали?! – хищно скалился Призрак, глядя в ренессансный натяжной потолок. – Вижу, вижу, себя-то любите… Не обделили… Не думали, не гадали, что я тут спать буду, ась?!
Комфортно спалось, когда вокруг тебя простор, и лаковый глянец, и зеркальный блеск, и отделка фасадов «буазери», и столешница при версальском
